— Возможно.
Я открыл холодильник. В нем не было ничего из быстрых закусок, кроме приготовленного матерью холодца.
— Будешь? — Я вынул блюдо с ним и показал кошке.
— Да. — Ляля не стала сопротивляться блюду, приготовленному из свиных ножек.
Ее брезгливая добросердечность длилась совсем недолго. Жалко, конечно, зверюшек, но с другой стороны, не нами были придуманы взаимоотношения, основанные на пищевой цепи. После того, как мы научились выходить из тела, видеть и понимать больше, чем могли дать его рецепторы и мозг, отношение к жизни и смерти радикально поменялись. Туловище перестало быть полноценным «я», только одной из его ипостасей. У меня почти пропал инстинкт самосохранения. Его пришлось заменять трезвым расчетом, чтобы нечаянно не погубить тело. То же самое чувствовали Ляля и Антош, и как оказалось, все жители Транзабара, испытавшие выход в астрал.
Никто из нас не собирался помирать раньше времени, освободившись от оков бренного тела. Очарование жизни в нем было. Те же маленькие слабости, удовлетворение которых приносили удовольствие, не давали нам думать о скором избавлении от тела. Мне нравилось вдыхать аромат Лялиной шерсти. Она пахла уютом, спокойствием и домашним теплом. К тому же не мы дали себе тело и не нам было распоряжаться им. Это всё я рассуждал к тому, что тела животных, идущие на удовлетворение голода, не стоило воспринимать, как финал полноценной жизни. У всего была душа, продолжающая существовать после смерти очередного тела.
Змей появился в дверном проеме и замер. Скупое на эмоции лицо, полыхало от вдохновения какой-то идеей.
— Что? — Спросила Ляля в нетерпении.
Змей еще какое-то время пребывал в прострации, затем резко встряхнулся и взгляд обрел осмысленность.
— Я придумал. — Выдохнул он. — Но вначале, чай.
Пока он, кое-как управляясь с чайником и заварником при помощи кончика хвоста, наливал себе чай, мы терпеливо ждали. Антош, будто бы специально испытывал наше терпение. Не иначе, идея, пришедшая ему в голову, была очень непростой и требовала осмысленного изложения, чтобы наши с Лялей млекопитающие мозги смогли адекватно ее воспринять.
— У тебя впереди вечность? — Ляля не выдержала первой.
— Как и у вас. — Ответил змей и сделал первый глоток. — Бодрит.
— Не то слово, я уже начинаю закипать, как этот чайник. Что ты там придумал в астрале?
— О, а вы поняли, что я там был?
— Сложно не понять. Даже когда ты мерзнешь, у тебя более осмысленный взгляд. Что ты придумал? Как нам переучивать преступников-иномирцев? — Спросил я.
— Я перебрал несколько вариантов. Первый, это поиграться в богов. Создать аномалии-ловушки, в которые они будут угождать. Вряд ли самостоятельно они смогут их покинуть. Не тот уровень сознания.
— Хорошая идея. — Согласилась Ляля.
— А мне она пришлась не по душе. — Неожиданно заявил змей. — Кто мы такие, чтобы поступать, словно имеем право, кому и какими быть. Вершить правосудие, лишая человека свободы по собственному усмотрению это такое же преступление. Сегодня мы их ловим, а завтра будут ловить нас.
— Пока что мы справлялись с вызовами этического плана. — Я засомневался, в том, что увлекусь ролью судьи, хотя, такого опыта у меня еще не было.
— Подобными — нет. — Отрезал змей.
— А какие еще есть способы отвадить от дурных мыслей преступников?
— Второй, и будто бы очевидный способ, сделать такую петлю, которая вела бы из мира только в Транзабар. Каждый раз, пока человек не выучился бы на настоящего иномирца, его визит сюда заканчивался катапультой. Это тоже несвобода, но уже с возможностью самостоятельно от нее избавиться.
— Это офигенная идея, Антош. — Я в восторге.
Зациклить преступника на понятной идее, не тратить время на его убеждение и в то же время, не чувствовать себя вершителем судеб. По сути, исправление его было отдано на аутсорсинг Транзабару, преуспевшему в воспитании иномирцев.
— А зачем нам слушать остальные варианты, если этот совершенный. — Спросила Ляля.
— Затем, что нам самим от этого не будет никакого развития. Любое действие, особенно новое и непривычное для нас, должно оказывать благотворное влияние на развитие нашей личности. Что с того, что мы отрежем ему выход из мира, лично для меня. Я поступлю, как кран, закрывающий воду, а я не хочу, быть, как кран. Мне интересен другой вариант, который сложнее прочих, но гораздо интереснее для моего развития.
— Эх, придется работать. — Я вздохнул и опустил плечи. — Бубни.