— Да, конечно к огурцам так и просится ледяной пузырек, но мы должны быть сильнее его. — Он погладил внука по голове. — Пока тебе не исполнится восемнадцати.
— Па, я вообще не пью сейчас. Не вижу никакого удовольствия в этом. — Признался я. — Столько работы сейчас всякой, а похмелье сильно мешает воображению.
— Да? А я думал, у вас там бесконечный курортный сезон? Чем же ты занимаешься?
— Антош теперь у нас чиновник, следит за порядком в окрестностях Транзабара. Контролирует, чтобы всякие неправильные иномирцы не портили традиционные устои, не сбивали с истинного пути тех, кто только явился в город. Сам понимаешь, открытие в себе умения ходить по мирам многим сносит крышу. Трудно удержаться от мысли о безнаказанности преступлений совершаемых в разных мирах.
— Ясно. Все как всегда. — Отец захрустел соленым огурцом. — Было что-нибудь интересное?
Я задумался, перечисляя в памяти все последние дела.
— Знаешь историю о философском камне? — Спросил я у него.
— Это когда хотели из всякой ерунды получить золото?
— Да. Одну похожую историю мы с Антошем назвали делом о философском кале. Не за столом будет сказано.
— Да брось, тут одни мужики. Так ведь, Дарий первый?
— Угу. — Кивнул сын.
— Завелся на окраинном мире Транзабара один тип, обещающий людям приспособить их организм к тому, чтобы еда переваривалась не в известную субстанцию, а в какую-нибудь полезную вещь типа золота, или даже смазки осей на телеге. Обещал всем разное и заставлял их пить реактивы, проверяя, кто чем в туалет ходить будет. А там такая жуткая химия была, что каждый второй умирал от отравления или прободения желудка. Серийный алхимик постоянно менял миры, чтобы его не убили обманутые им люди, но мы его все равно нашли. Вот такая история была.
Отец задумался.
— Они идиоты? Понятно же, что ни съешь, на выходе будет только одно. — Он закинул в рот кусок яичницы. — Физические свойства могут быть разными, но суть не поменяется.
— Все мы такие идиоты. Сейчас начнут по телевизору говорить, что нашелся некий ученый, проводивший эксперименты с экскрементами, создавший путем переваривания еды с его уникальным препаратом стул, на пятьдесят процентов состоящий из… из…
— Спирта? — Вставил отец.
— Банально. Пусть это будет литий, дорогой и редкий металл для изготовления аккумуляторов. И это изобретение перевернет весь мир. Я тебе отвечаю, миллионы поверят и начнут покупать его препарат.
Отец снова задумался.
— Так-то идея хорошая. Дешевый аккумулятор для машины, аккумулятор для мотоблока, для бензопилы, да хоть для каждой лампочки в доме. Пусть днем заряжаются, а ночью светят. — Посчитал батя преимущества чужого ноу-хау. — Пусть не литий или золото, они же сразу обесценятся, если каждый начнет ими…. Вот лотерейками ходить в сортир было бы здорово. Интересно было бы узнать, у кого самая счастливая задница.
— Ну, вот, ты уже в одном шаге от того, чтобы поверить. — Заметил я.
— Не, это я так, гипотетически. На самом деле, сколько всего бесполезного мы производим. У вашей матери хоть шерсть есть, а у нас только ногти и волосы никому не нужные, и все остальное, о чем за столом не говорят.
— Я все слышу! — Выкрикнула из зала Ляля.
— Это был комплимент. — Оправдался отец.
— Я наелся. — Дарик, сделав вид, что уже не может дышать, посмотрел на деда.
В его тарелке остались три кусочка коричневого сала.
— С таким аппетитом Дарием не станешь. — Он придвинул тарелку себе и нанизал все три куска сала себе на вилку. — Иди, ладно, Дарий-Скипидарий.
— Спасибо дед.
— На здоровье, внук.
Сын слез со стула и убежал в зал. Оттуда сразу донеслось клацанье клавиатурой.
— Весь в тебя. — Заметил батя. — Ничего не надо было в детстве, кроме компьютера.
— У нас дома такого нет, пусть хоть у вас поиграет. К тому же дополнительный стимул бывать у вас в гостях. — Нашел я очевидные плюсы.
— Да, это точно. — Отец посмотрел в сторону дверного проема. Ему было видно играющего внука в больших наушниках, подвязанных веревкой, чтобы держались на его маленькой голове. — Кто бы мог подумать.
— Ты о чем? — Спросил я.
— Да так. — Отмахнулся он. — Я знаешь, что хотел спросить, а твоя работа, она не опасна? Ты же с преступниками имеешь дело, не затаят ли они на тебя злость. Народ-то всякий бывает.
— Вряд ли. — Я был уверен, что способности Антоша по раннему обнаружению опасности, надежно защищают нас. — Мы способны оберегать не только город, но и самих себя.
— Это хорошо. — Произнес отец таким тоном, будто до этого момента серьезно беспокоился о нашей безопасности.