Голова думает, руки как бы сами по себе одевают это тельце, рот пережевывает бутерброд с маслом и прихлебывает чай. Да-а-а, а вкус оставляет желать лучшего. Вкусовые пупырышки возмущены. Вспомнились интернет-истерики некоторых адептов СССР на предмет божественного вкуса советского хлебушка. Забыли болезные, а может просто сильно везло им. В нашей Тульской области качество хлеба было очень нестабильное от «полбуханки сгрыз, пока из магазина донес» и до «не хлеб, а глины кусок». Чай грузинский, который еще лучше азербайджанского, настолько лучше, что пить не противно. Если с сахаром и слабо заварен. Вспомнилось: когда мой сын пошел в первый класс, мы его пытали, чем их кормят на завтрак. Оказалось, что давали кашу и какой-то напиток. Через неделю сын заявил: «Сказали, что это не напиток, а чай» Вот и у родителей эпохи развитого социализма дома был напиток с названием «чай». Опять подвис на минуту.
Ой! Я же не представился вам, дорогие читатели! Зовут меня по-разному, то Жориком, то Жоркой, а по документам я Георгий. Всем понятно, что Жорой может быть только крупный улыбчивый добродушный парень. Видимо под влиянием своего имени из тощего мелкого шкета я вырос в такого крупного склонного к полноте, но мощного парня с широченными плечами. До широченных плеч теперь мне еще дорасти надо, а полноту постараюсь не допустить, хотя бы на период молодости. После показа по телевизору комеди «Иван Васильевич меняет профессию» меня во дворе и школе стали звать Жорж Милославский, благо и родная фамилия располагает, вполне располагает. Нас в классе трое с «княжескими» фамилиями: Ира Ольжевская, типичная польская панна; Шурка Московский, типичный урка и я. Ира была одна из двух девушек в нашей школе, носящих школьное платье длиной ниже колена. А Шурка меня приятно удивил потом — вырос человеком труда парень, таксистом стал. Впрочем, в 2000-х таксистами стали многие. «А фамилия моя… фамилия моя слишком известна, чтобы я ее называл!» В конце концов, чем Милославский из комедии не образец для подражания советского школьника восьмидесятых годов. Активная жизненная позиция, целеустремленность, готовность бороться с нетрудовыми элементами до последнего рубля спекулянтов и расхитителей. Впору на доску почета вешать. Там таких много висит под шапкой «Их разыскивает милиция». В первой версии фильма «Иван Василич…» Милославского посадили. Но худсовет решил, что эта концовка выглядит грустно, дали сбежать герою. Тем более тому, кто Кемску волость отстоял от шведов.
Задуматься на ходу — моя обычная история, ноги сами несут по привычному маршруту, голова не думает, ноги идут в школу. Но ситуация не та — кругом целая затерянная страна, которая живет по другим законам и понятиям, выученным мной сорок лет назад и забытым за ненадобностью. Тут могут остановить сверстники и поинтересоваться, из какого ты района. Могут защитить от хулигана прохожие, они же могут надрать ухо за хулиганство или за то, что таковым является с их точки зрения. Тут ключи от квартир лежат под ковриками, а школьников могут на месяц отвлечь от занятий для работы на колхозных полях. При этом детский труд запрещен конституцией, а деньги за детский труд получит школа и потратит их на нужды школы. В этом мире «Человек труда — это звучит гордо!» — только что прошел мимо плаката. При этом рабочий зарабатывает больше инженера, но меньше продавщицы. А больше продавщицы из ликеро-водочного получает только шахтер или профессор. Шахтеры и профессора — легальные покупатели Жигулей. Артисты и заведующие оптовыми базами — реальные владельцы предметов роскоши. Здесь дорогу могут раскопать через неделю после укладки, а засыпать через полгода, а снова заасфальтировать еще через полгода. А могут и не асфальтировать совсем.
Иду верчу башней, впитываю пейзаж. Конец зимы, валы снега по обочинам, ледяные языки на тротуаре пунктиром обозначают путь в школу. Разогнался, проехал, подпрыгнул, разогнался, проехал… Скорость движения выше, чем на скейте. Отвлекся, чебурахнулся, подобрал ушанку, разогнался. Удовольствие неописуемое! Как накаркал про дороги и ямы, напротив моей школы котлован поперек дороги глубиной в пару метров. И никакого ограждения — ловушку на мамонта выкопали?