— Чего продаешь, паря! — Странная интонация, вопрос в ней не слышится, а скорее наезд.
— Куртка зимняя, как на мне. Надо, смотри, не надо дальше иди.
— О какие мы деловые! Под кем ходишь, кто разрешил?
— Чай не при царе живем, мне разрешение не требуется. Один дрейфую на льдине.
— Чай не чифир, много не выхлебаешь. Не по масти борзеешь, не находишь?
— А я не ищу, у меня борзометр не калиброван. Проходи краем, дядя.
Из темноты вынырнула такая же квелая морда с харизмой на левый глаз. «Ну-ка, Беня, набери Трефилу, пусть скажет за своих, кто им разрешил ставить на Бродвей своих пушеров без нашего согласия» — просипел первый урка. Названый Беня начал тыкать в кнопочки дешевой трубы, словно вытащенной из дальнего ящика кладовки. Внезапно у меня в кармане завибрировал вызов. На автомате, не обращая внимание на прилипчивых клиентов, вытащил из джинсов свою мобилу: «Милославский. Алло, кто это?»
— Валять через кочерыжку, я Трефилу набрал, а трубу этот фраерок взял! Самсон, что делается? Держи его, ён самого Трефила обнес!
Я понял, что круто попал, черт с ними, с куртками, надо валить! Или бежать, если валить их нечем. Правым плечом толкнул ближайшего, перепрыгнул через ящик и ломанулся по проходу, удирая от гоп-компании. Волшебную палочку из рукава наружу, вовремя! Сопение за спиной стало уж совсем сильным, сложился колобком и упал на снег, кто-то набежал, запнулся и полетел вперед. Не оглядываясь, ударил по темному клубку раз, другой, прыгнул вправо и дальше вперед, только вперед, даже когда «вперед» это направо по переулочку. Внезапно из темноты на меня набросился угол павильона, он даже не заметил удар, а я полетел под ноги невидимых прохожих. Сбитое дыхание не позволяло вскочить и бежать дальше, сильно болело отбитое плечо, в открытую форточку немилосердно задувала февральская метель, а на пороге комнаты стояла мама: «Сынок, не сильно ударился? Приснилось что? Давай помогу вылезти» А помощь и впрямь была нужна, героическим прыжком с кровати я снес стул и наполовину застрял где-то под письменным столом, ровно под форточкой.
Глава 5 Время мутных
Это был пророческий сон или бред, основанный на моих переживаниях по поводу предстоящей реализации товара? Всё равно, одни не поеду на барахолку, батя сзади постоит. Он у меня невысокого роста, но сильный как не-знаю-кто. Сам в драку первым не лезет, если оппонент не нарывается. А если что, может и на толпу пойти с монтировкой, и на легковушке погнаться за пьяным водителем на грузовике. Причем сам такими вещами никогда не хвастается, зато может похвалиться сделанным делом, аккуратной ездой, удачной покупкой. Правильный у меня отец. Вот бы в этой жизни до внуков дожил. Посидели-порешили за куртки просить по двести рублей, ну и подвинуться на торге потихоньку несильно. Денежка не помешает в доме, и у меня одна мысль по поводу доходов — чтоб родители не так сильно изнашивались в процессе взаимодействия с жерновами истории. Мои гешефты должны помочь им понять, в данной реальности больше работать не означает больше зарабатывать. Как кто-то пошутил однажды, сознательнее всех в колхозе была лошадь. И трудилась больше всех, и не выпивала, но председателем её всё равно не выбрали. На колбасу заработали, крыша над головой есть, машину купим, и нечего жилы рвать.
А торганули нормально, сон мой не сбылся, идея продавать ту же одежду, что и на продавце, сработала. Практически стандартный набор фраз у всех трех покупателей: «Такие же продаешь? Ну-ка расстегни. Мех натуральный? Смотри правда натуральный! Чья продукция? Померить можно? Что так дорого?» Помню, в прошлой жизни продавал яблоки на базаре, практически все тетки требовали получше, потому что «им в больницу нести». Набор фраз у людей в стандартных ситуациях стандартный. И деньги у всех стандартные, что радует. Банк приколов еще не выпускает свои банкноты, доллары, дойче-марки и фунты под запретом. После вычета всех затрат на материалы и накладных расходов (папино пиво учтено) чистая прибыль составила триста двадцать рублей. Объясняю такую доходность тем, что я не заплатил швее, продавцу, безопаснику и коммерческому директору. На этом и держится семейный бизнес. Пока все роли распределены меж своих и в дело не пустили шурина, свояка, сестру кума, можно как-то крутиться с прибылью. Никто не украдет, не разболтает. А еще в семейном бизнесе люди не догадываются включать свои трудозатраты в расходную часть. Им кажется, что если они горбатились целый день, то результат труда им достался бесплатно, как с неба упал. Хорошо, что у нас в семье есть я. Я не дам забыть родителям, что их труд стоит денег. Из этих трехсот двадцати рублей половина прибыль, а половина заработок. Я еще научу маму-главбуха деньги считать!