— Ты обещаешь безоговорочно повиноваться священному сообществу? — спросил председатель.
— Обещаю.
— Даже если это тебе повредит?
— Вступающий принадлежит не себе, но всем.
— Значит, ты выполнишь любой мой приказ?
— Выполню.
— В тот же миг?
— В тот же миг.
— Без колебаний?
— Без колебаний.
— Возьми и заряди пистолет.
Незнакомец взял пистолет, насыпал в ствол порох, забил пыж, затем опустил туда же пулю, прижал ее другим пыжом и взял пистолет на изготовку. Мрачные обитатели странного замка следили за ним в гробовом молчании, и только ветер завывал в полуразрушенных арках.
— Пистолет заряжен, — бесстрастно проговорил путник.
— Ты в этом уверен? — спросил председатель.
На губах у новичка промелькнула улыбка; он взял шомпол, направил пистолет стволом вверх и, засунув шомпол в дуло, дал ему опуститься. Шомпол остался торчать из ствола дюйма на два. Председатель, в знак того, что он убежден, наклонил голову и сказал:
— Да, он действительно заряжен, и притом хорошо.
— Что я должен сделать? — спросил незнакомец.
— Взведи курок.
Незнакомец подчинился, и среди всеобщего молчания послышался щелчок собачки.
— Теперь приставь дуло ко лбу, — продолжал председатель.
Путник без колебаний повиновался. Молчание в зале стало еще глубже, лампы, казалось, потускнели, а собравшиеся стали еще больше походить на призраков; они затаили дыхание.
— Пли! — крикнул председатель.
Послышался щелчок курка, из кремня вылетел сноп искр, порох, находившийся на полке, вспыхнул, но далее никакого звука не последовало. У всех присутствующих вырвался крик восхищения, и председатель инстинктивно вытянул руку в сторону незнакомца. Однако самые придирчивые сочли, что двух испытаний недостаточно, и в зале послышались голоса:
— Кинжал! Кинжал!
— Вы требуете? — осведомился председатель.
— Да, требуем, — раздались те же голоса.
— Принесите кинжал, — приказал председатель.
— Это ни к чему, — с пренебрежением покачав головой, возразил незнакомец.
— Как ни к чему? — раздались многочисленные возгласы.
— Да, ни к чему, — прерывая шум, повторил путник, — вы только теряете драгоценное время.
— Да что вы такое говорите? — воскликнул председатель.
— Я говорю, что все ваши секреты мне известны, что все испытания, которым вы меня подвергли, — это детские игры, серьезным людям играть в них просто не пристало. Я говорю, что человек, которого убили, вовсе не мертв, говорю, что выпитая мною кровь — не что иное, как вино, помещавшееся в плоском мешке на груди у этого человека под одеждой, говорю, что порох и пуля провалились в рукоять пистолета, когда, взводя курок, я привел в действие рычаг, протолкнувший их туда. Заберите у меня это оружие, годное лишь для того, чтобы пугать им трусов. Поднимайся, мнимый труп: сильным людям ты не страшен.
— Так ты знаешь наши тайны? Кто ты: ясновидящий или предатель? — загремел под сводами крик председателя.
— Кто ты? — повторили три сотни голосов, и в ту же секунду десятка два шпаг сверкало в руках у стоявших поблизости призраков, которые молниеносно приставили их к груди незнакомца. Однако тот, спокойно улыбнувшись, поднял голову и тряхнул своими ненапудренными волосами, перетянутыми повязкой.
— Ego sum qui sum, я тот, кто есть, — проговорил он и обвел взглядом тесно окружающую его людскую стену. Под его властным взором шпаги начали постепенно опускаться, но не все разом: кое-кто сразу поддался его влиянию, а кое-кто еще пробовал сопротивляться.
— Ты только бесстыдно произнес слова, значение которых тебе самому неведомо, — сказал председатель.
— Я ответил то, что должен был ответить, — с улыбкой покачав головой, отозвался незнакомец.
— Откуда же ты явился? — спросил председатель.
— Из страны, откуда исходит свет.
— Но по нашим сведениям, ты приехал из Швеции.
— Тот, кто приехал из Швеции, мог приехать и с Востока, — возразил незнакомец.
— Говорю тебе еще раз: мы тебя не знаем. Кто ты?
— Я тот, кто есть, — повторил путник и продолжал: — Ладно, сейчас я назову вам себя, раз уж вы делаете вид, что не понимаете, но прежде хочу сказать вам, что вы — вы сами и есть.
Призраки вздрогнули, шпаги их зазвенели, когда каждый переложил оружие из левой руки в правую и приставил его к груди незнакомца, который, указав рукою на председателя, продолжал:
— Начнем с тебя. Ты, который считает себя богом, а сам лишь предтеча, ты представляешь здесь шведскую группу. Я скажу, как тебя зовут, чтобы не называть остальных. Скажи, Сведенборг, разве ангелы, запросто беседующие с тобою, не сообщили, что тот, кого ты ждешь, отправился в путь?