26 мая она присутствует на коронации. Здесь она всего лишь простая зрительница, и в будущем у нее станут оспаривать титул «императрица и королева». Наполеон взял железную корону[38] и возложил ее себе на голову, крикнув:
— Бог дал мне ее. Горе тому, кто на нее покусится!
А вечером во дворце, напротив иллюминированного Duomo[39], он дразнит Жозефину, треплет ее за уши, легонько похлопывает, щекочет и со смехом твердит:
— Бог дал мне ее. Горе тому, кто на нее покусится!
Она тоже смеется, пытаясь защищаться и умоляя:
— Да перестань же, Бонапарт!
А он продолжает еще пуще.
Г-жа Дюшатель, г-жа де Воде и маленькая Лакост — всего лишь дурные воспоминания.
Пока Наполеон наблюдает за маневрами гвардии, председательствует в государственном совете и принимает депутации, Жозефина совершает экскурсии на озера Лаго-Маджоре и Комо. Единственное, но значительное для Жозефины событие за это время — пропажа моськи, подарка Ипполита. Весь город Комо в волнении, идут методичные розыски, сперва безуспешные, и императрица с отчаянием в душе продолжает свой путь без собачонки. Прибыв на виллу Джулиа, Жозефина утешается тем, что переодевает женщиной Брассака, одного из своих камергеров, и вводит его в комнату Бомона, убедив последнего, что тот внушил этой «даме» непобедимую страсть.
После ужина и ночи, проведенной во дворце на Изола Белла, одном из Борромейских островов[40], а также восхождения к колоссальной статуе Святого Карла, Жозефина возвращается в Милан, где хозяйку ожидает ее драгоценный мопсик, отыскавшийся в Комо.
Большая прекрасная новость: Евгений назначен вице-королем Италии. Первоначально Наполеон склонялся к мысли о создании королевства Ломбардского для Жозефа или Луи, но непомерные претензии этих последних, почитавших себя не братьями Наполеона, а сыновьями «императора Карло» и «императрицы Летиции», вынудили мужа Жозефины перенести внимание на своих приемных детей. Наполеон возвел Евгения в сан вице-короля Италии, «желая оказать принцу Евгению, нашему пасынку и канцлеру нашей Французской империи, убедительное доказательство доверия, кое мы питаем к его преданности нашей особе».
Император любит беспредельно послушного ему пасынка. Эта покорность, эта покладистость восхищают Наполеона, который называет Евгения своим «рыцарем без страха и упрека»[41]. Он, конечно, будет превосходным вице-королем, которого можно отозвать как префекта. К тому же Евгений — советчик и опора Жозефины: она всегда спрашивает его мнение. Да и сам Наполеон, когда у него бывает конфликт с женой, прибегает к Евгению как к третейскому судье. Сначала Жозефина радуется при мысли, что станет матерью почти что государя, но слезы брызжут у нее из глаз, как только она отдает себе отчет, что отныне ее дорогому Евгению придется жить в Милане, а значит, далеко от нее.
— Ты плачешь, Жозефина? — спрашивает император. — Какая нелепость! Неужели ты так горюешь из-за разлуки с сыном? Но если тебя так удручает отсутствие твоих детей, подумай, что же должен испытывать я? Твоя привязанность к ним особенно жестоко напоминает мне о моей бездетности.
Неловкость императора, без сомнения нарочитая, исторгает у новой императрицы еще более обильные слезы. Значит, «он» по-прежнему думает о разводе? Неужели прерванный коронацией кошмар возобновится?
10 июня императорская чета покидает Милан и проводит два дня в Брешии. Сколько любовных воспоминаний для Жозефины!.. 15-го, подъезжая к Пескьере, она оказывается в местах, где — тому уж девять лет! — она чуть не погибла под австрийскими ядрами. Ночуют супруги в Вероне и там же проводят весь день. Между Мантуей и Болоньей им для смены лошадей приходится остановиться в Карпи.
Знакомясь — благодаря муниципальному архиву — с тем, какая встреча была им устроена по случаю простой смены лошадей, легко представить себе размах подобных встреч в больших городах. Еще за несколько дней до приезда их величеств в Карпи проверили, «исправно ли звонят колокола», украсили окна тканями, как это делается во время крестных ходов, а на главной площади городка водрузили колоссальный портрет Наполеона. Весь путь следования был «усеян розами и полевыми цветами». Подумали также и о том, что, пока меняют лошадей, Жозефина с мужем могут захотеть отдохнуть, поэтому в ратуше устроили для них особую спальню.
Муниципалитет убивается из-за того, что, в отличие от Мантуи и Модены, ему не по силам соорудить триумфальные арки, но он все-таки распорядился намалевать мнимую арку под мрамор на крепостном донжоне, украсив ее пучками знамен и статуями. Почетный эскорт, хотя это всего лишь национальная гвардия, готовится к великому событию, муниципальные советники расцвечивают фраки лентами из зеленого и красного шелка с красной бахромой и принимаются ждать.
38
41