Каждый вечер устраиваются спектакли — дают «Семейную тайну»[122] и «Реванш»[123], а также отрывки из итальянских опер, но император не встает со своего места, чтобы поболтать с ней. Он больше не облокачивается на спинку женина кресла. Он избегает ее заплаканных глаз. А двор подражает повелителю: ей едва оказывают положенные императрице почести. Она ведь сегодня государыня всего лишь на час.
16 ноября двор возвращается в Париж, но Жозефина и Наполеон едут врозь: он верхом, она, стеная, — в своей карете.
Две недели после переезда в Тюильри оба они пребывают в замешательстве. Жозефина беспрестанно плачет, а он, никогда никого не жалевший, обезоружен ее постоянно заплаканными глазами, умоляющим, страдальческим взором и все не решается переступить рубеж.
25 ноября он диктует Шампаньи письмо Коленкуру: пусть тот официально испросит у царя для императора французов руку великой княжны Анны, 27 он приказывает Евгению срочно прибыть из Милана в Париж.
Он будет колебаться еще три дня.
Вечером 30 ноября, в четверг, за обедом царит зловещее молчание. Жозефина весь день проплакала и, чтобы скрыть покрасневшие глаза, надела большую белую шляпу с подбородочными завязками. Он украдкой поглядывает на жену, но молчит, машинально постукивая ножом по бокалу. Все, кто прислуживает за столом, словно приросли к паркету и не смеют шелохнуться. Блюда подаются лишь для проформы. Слышно только, — повествует Констан, — «однообразное бряканье подаваемых и убираемых тарелок, печально перемежаемое голосами придворных чинов».
Внезапно император глубоко вздыхает и осведомляется:
— Что нынче за погода?
Ответа он, видимо, не слышит. После этого, так сказать, обеда Наполеон встает, жена семенит вслед за ним, прижимая к губам платок, чтобы заглушить рвущиеся у нее рыдания. Жозефине подают на подносе, который держит паж, кофе для императора, но Наполеон, взглянув на императрицу, сам — может быть, впервые — берет чашку, наливает ее, размешивает сахар. Она, словно в дурном сне, видит, как он пьет, отставляет чашку и делает челяди знак рукою.
Он хочет остаться наедине с женой.
Вскоре Констан и камергер Боссе слышат за дверью, как Жозефина надломленным жалким голосом спрашивает:
— Значит, все кончено?
Наполеон говорит… Он сам расскажет об этом на Святой Елене. Он говорит многословно, пробует ее убедить. «Я дал ей понять, что моя династия не будет прочной, пока у меня нет детей».
Конечно. Но разве у него нет племянников?
— Мои племянники не замена мне: нация этого не поймет. Ребенок, рожденный в пурпуре, на троне, во дворце Тюильри — нечто совсем другое для нации и для народа, нежели сын моего брата.
Он продолжает объяснять свою точку зрения, а Жозефина силится унять слезы.
— Интересы государства и укрепление моей династии требуют, чтобы у меня были дети. У тебя есть твои, но когда я женился на тебе, ты уже не могла рожать новых. Ты не справедлива, лишая меня того, чего хотят все люди.
Глаза ее наполняются слезами.
Он уверяет, что страдает больше, чем она:
— Ведь это же я причиняю горе!
Больше она не удерживает рыданий.
— Нет, нет, ты этого не сделаешь! Ты не захочешь моей смерти.
Он продолжает оглушать себя словами:
— Не пытайся меня разжалобить. Я люблю тебя по-прежнему, но у политики нет сердца — у нее только голова. Я буду давать тебе пять миллионов в год, ты получишь княжество с центром в Риме.
Жозефина рыдает.
— Нет… Умоляю, оставь меня во Франции. Во Франции. Вблизи от тебя.
Он неумолимо продолжает:
— Развод необходим, он состоится, потому что я так хочу. Но его можно осуществить двумя путями — с твоего согласия или без такового. Выбирай, Думаю, что у тебя нет причин для колебаний.
В передней Боссе и Констан слышат громкий вскрик. Дверь распахивается. Появляется бледный император, его бьет дрожь.
— Боссе, зайдите.
Камергер входит в комнату. Жозефина лежит на ковре — у нее нервный приступ. Затем она теряет сознание.
— Боссе, хватит у вас сил поднять императрицу и отнести ее в спальню по внутренней лестнице?
— Думаю, да, государь.
— Хорошо. Пошли.
Боссе повинуется, с помощью Наполеона поднимает Жозефину и уносит ее на руках. Император берет со стола светильник и открывает дверь гостиной, откуда через темный коридор есть выход на малую лестницу, ведущую вниз, в покои Жозефины. Затем он передает светильник «хранителю портфеля», который ждет на малой лестнице: