Он из тех, кто умеет предвидеть, и первая его мысль — снискать себе милость и расположение того, за кем будущее, то есть главнокомандующего итальянской армии. Он пишет ему: «Имею честь сообщить Вам, генерал, что исполнительная Директория назначила меня министром внешних сношений. Не без основания страшась обязанностей, опасную важность которых я ощущаю, я успокаиваюсь лишь тем, что Ваша слава даст средства и привнесет легкость в переговоры. Одного лишь имени Бонапарта достаточно, чтобы все сгладить. Но боюсь, Ваша вечная спутница Слава будет часто лишать меня счастья первому сообщать Директории о Ваших действиях по воплощению их соображений».
Как только Бонапарт появляется в Париже, Талейран использует всю свою хитрость, чтобы подчинить его себе. Он задумывает дать в его честь большой праздник, но ждет, когда приедет Жозефина. Экс-виконтесса де Богарне прекрасно впишется в среду, где встречаются представители старой знати, более или менее приспособившиеся к революции. Мадам Бонапарт любит роскошь, туалеты, удовольствия. В салоне министра иностранных дел она будет на своем месте. Ее изящество, ее приветливость произведут впечатление. И она смягчит то, что есть слишком грубого и резкого в манерах ее супруга. Не без удовольствия и радости она встретится со старыми друзьями, которые надеются, благодаря ее влиянию, добиться почестей и богатств. Как будет она счастлива обнаружить возрождение того, что она считала ушедшим навсегда, — изысканности, учтивости, салонной жизни! Возвращающаяся из Италии Жозефина прибывает в Париж 2 января 1798 года. На следующий день — бал в министерстве иностранных дел.
Сначала несколько слов о помещении: министерство располагается в Сен-Жерменском предместье в отеле Галлифе, богатом и роскошном особняке, строительство которого не было закончено еще в 1796 году и в котором его бывшие владельцы едва успели поселиться. Он располагается на перекрестке улиц Бак и Гренель, его окружают сад и двор. Со стороны двора отель украшен большой открытой колоннадой, состоящей из колонн ионической формы в три фута высотой. Слева и сзади другая колоннада — дорическая, создающая крытый проход к главной лестнице. Со стороны сада — ионические колонны. Слева к отелю примыкает крыло в виде галереи в девяносто футов длиной.
Талейран великолепно подготовил помещение к празднику. Красивая овальная лестница покрыта благоухающими растениями. Музыканты располагаются вокруг купола, украшенного арабесками, на «высшей точке» лестницы. Все стены салонов заново окрашены, и сооружен маленький этрусский храм, в который поместили бюст Брута, подарок генерала Бонапарта. В саду, освещенном бенгальскими огнями, в палатках расположились солдаты из всех парижских гарнизонов.
Начинается праздник. Министр безмерно радушен и обходителен. Он изменил политические пристрастия, но не изменил манеры. Это республиканец с аристократическими наклонностями. Он любит роскошь, лоск и этикет. У него есть все те черты, которые отличали аристократов старого режима: холодная вежливость, непринужденность и уравновешенность в общении, небрежность, помноженная на хитрость, исключительный такт и гибкость. В новый мир он вносит повадки Версальского двора. Приметой времени стал и этот бал, даваемый бывшим епископом в аристократическом особняке, национализированном и ставшем министерством. Уже много лет не видели подобного великолепия и блеска. Как будто это уже город не карманьолок[24], красных колпаков и эшафота. Аромат духов пришел на смену запаху крови, и прошлые опасности и страдания вспоминаются как кошмарный сон. Какие прелестные женщины! Сколько цветов! Сколько света! Как будто вернулись прекрасные дни Марии-Антуанетты!
Мадам Бонапарт покорена. Многие интересуются ею, но большее внимание привлекает ее муж. Он — гвоздь программы, победитель при Арколе, заключивший мир в Кампо-Формио. Его странное и выразительное лицо с римским профилем и острым взглядом вызывает большее восхищение, чем прелестные лица модных красавиц. Большой удачей считается любой малейший знак его внимания.
Вот он входит в бальный зал. «Дайте мне вашу руку, — обращается он к поэту Арно, — я замечаю столько назойливых людей, готовых наброситься на меня; а раз мы будем вместе, они не осмелятся прервать наш разговор. Пройдемте по залу, вы расскажете мне, кто есть кто, так как вы всех знаете».