Конечно, ревность Жозефины была небезосновательной. У нее всюду были соперницы: при дворе, среди дам придворного общества и среди жен офицеров. Горькие слезы, бессонные ночи, мучительные часы ожидания — все это теперь изведала она, когда-то так легко игравшая с сердцем страдавшего из-за нее.
Когда в чужих странах вдали от нее Наполеон одерживал победу за победой, Жозефина в Париже мучилась несказанно, что какая-нибудь другая женщина может завладеть его любовью. В 1807 году Наполеон задержался в Польше, как же хотела она находиться возле него. Наполеону, однако, удалось успокоить и отговорить ее от поездки в Польшу. А ведь женский инстинкт подсказывал ей опасность, угрожавшую ее любви, может быть, до нее даже дошли достоверные слухи о его связи с юной Марией Валевской, прелести которой произвели на императора неизгладимое впечатление. Но она покорилась обстоятельствам. И ей предстояло перенести еще один удар.
Ребенок, на которого она возлагала особые надежды, сын Ортанс и Луи, внезапно умер от крупа 5 мая 1807 года. Вновь угроза развода нависла над ней. Страх перед этой возможностью и горе от потери любимого малыша были одинаково сильны в сердце Жозефины.
Смерть племянника поразила Наполеона в самое сердце. Он очень любил ребенка, совсем как сына, которого вознамерился сделать своим преемником, продолжателем династии. «Ты, конечно, поймешь горе, которое я испытываю, — писал он жене из Варшавы. — Я хотел бы быть с тобой, чтобы хоть немного успокоить тебя. До сих пор ты не знала несчастья потерять ребенка, и, однако, испытать это горе, по-видимому, суждено нам всем. Я надеюсь вскоре получить известие, что ты хоть немного успокоилась и чувствуешь себя хорошо. Иначе неужели еще и ты захочешь прибавить мне огорчений?»
Однако с этого момента у Наполеона окончательно созрело решение о разводе. Решение было следствием всех предшествовавших политических событий, вновь утвердивших во Франции единоличную власть. В течение двух лет — с июля 1807 года по октябрь 1809-го, он колеблется, то решает, то снова отступает, и эту странность невозможно объяснить никакими политическими соображениями, она определяется исключительно чувством любви.
Главным же политическим мотивом к разводу было его стремление создать династию. Ему нужен был наследник, продолжатель имени, славы, величия. Внебрачные дети доказывали ему, что не он, а Жозефина была причиной того, что у них не было детей. В 1806 году Элеонора Денюэль родила ему сына, что окончательно утвердило его в решении.
Идея о разводе приходила ему в голову еще в Египте, когда его обуревало чувство ревности. С тех пор родственники старались побудить его к разводу и женить на прирожденной принцессе. Люсьен во время пребывания в Испании даже начинал переговоры относительно брака Наполеона с инфантой Изабеллой. Наполеон упорно отказывался и как-то сказал Редереру: «Как могу я оттолкнуть эту добрую женщину только для того, чтобы достигнуть еще большего величия? Нет, это выше моих сил. У меня ведь тоже есть сердце в груди. Моей матерью была не тигрица, и я не хочу делать Жозефину несчастной».
Но в 1807 году человеческое чувство уступило государственным соображениям. Ребенок! «Мне необходимо было иметь сына от Жозефины, — утверждает Бонапарт впоследствии, — он доставил бы мне удовлетворение не только в смысле политики, но и в смысле моего домашнего благополучия». Жена ведь дана мужу для того, чтобы рожать ему детей. И поступки Наполеона исходили из этого основного положения.
И все же еще два года проходят в самых горьких переживаниях как для Жозефины, так и для Наполеона. Два года слез, жалоб, возмущений, просьб и мольб, с одной стороны, и утешений, вспышек нежности, а также гнева и нетерпения — с другой. Это была жестокая борьба, которую пришлось выдержать Наполеону, прежде чем он смог окончательно расстаться с ней. «Если я разведусь со своей женой, — сказал он однажды Талейрану, — то это будет значить навсегда проститься с тем очарованием, которым она наполняла мою семейную жизнь. Мне придется изучать склонности и привычки другой, более молодой, женщины и приспосабливаться к ним. Жозефина же сама приспосабливается ко всему и понимает меня превосходно. Кроме этого, я проявил бы этим большую неблагодарность к ней за то добро, что она мне сделала».
И тем не менее в течение двух лет шел поиск невесты. В какой-то момент взоры его обращаются в сторону семьи русского царя, и он с ним ведет переговоры о браке с одной из русских княжон. Хотя великой княжне Анне было всего лишь четырнадцать лет, Наполеон соглашался ждать два года до ее совершеннолетия. Однако царица-мать, заклятый враг французского императора, решила дело иначе, категорически отказавшись дать согласие на брак.
По окончании прусского похода заходила речь и том, чтобы сочетаться браком с дочерью короля Саксонского, его друга и союзника. Но этот брак показался ему далеко не выгодным по политическим соображениям, да и принцесса Мария Августа была немолода. Ей было уже тридцать лет, и она, как и Жозефина, тоже могла не дать ему детей.
Между тем началась война с Австрией. Наполеон диктовал императору Францу свои условия мира, и в Вене союз с могущественным императором Франции считали крайне выгодным для государственной политики. Так что, когда Наполеон попросил руки эрцгерцогини Марии Луизы, он тотчас же получил согласие.
Итак, судьба Жозефины была решена. Следовало уступить место принцессе. И она уступила. Она, впрочем, ждала этого, и не только с 1807 года, но всегда, хотя временами ей казалось, что положение ее прочно. Но на этот раз она поняла, что решение окончательное.
30 ноября Наполеон сообщил ей об этом и о том, что акт развода должен быть подписан 15 декабря. С Жозефиной случился обморок, она долго не приходила в сознание, и Бонапарт приказал перенести ее в покои и вызвать врача. Две недели Жозефина не переставала плакать и уже не столько от стремления вернуть его — так как понимала, что это невозможно, — сколько из желания получить больше выгоды из создавшегося положения.
Бонапарт очень переживал и страдал, расставаясь с милой его сердцу спутницей взлета к вершине могущества. И он щедро одарил ее. Она получила все, что хотела: Елисейский дворец как городскую резиденцию, Мальмезон как летнюю, Наваррский замок для охоты, три миллиона в год, тот же почет, каким пользовалась раньше, титул, гербы, охрану, эскорт, весь внешний декорум царствующей императрицы, особое место в государстве, место в высшей степени странное, пожалуй, единственное в своем роде, не имеющее себе примера.
Но деньги, дворцы, титулы — все это ничто для него. Он дает ей больше: свои слезы. Каждый день в течение первых недель после развода Наполеон осведомлялся о самочувствии Жозефины. И встревоженный, как самый верный и нежный любовник, он писал письмо за письмом, заставляя всех окружающих ездить к ней с визитами, желая знать во всех подробностях, как живет его отвергнутая жена.
Тем не менее, когда он явился в Мальмезон, чтобы повидать ее и постараться утешить, то не поднялся к ней в покои, стараясь держаться на виду, потому что хотел, чтобы Жозефина и все поняли, что между ними все и навсегда кончено. И тщательно избегая давать кому-либо повод думать, что та, которая вчера была его женой, состояла теперь при нем в любовницах, он выказывал этим ей новый знак уважения, свидетельствующий о том, какой живой и глубокой, крепкой, способной пережить все, даже молодость и красоту, была и осталась его любовь, зародившаяся тринадцать лет назад, такая страстная вначале, непоколебимая, несмотря на случайные измены, самая властная и самая слепая, какую когда-либо испытывал человек.
После отъезда Жозефины из Тюильри Наполеон провел две недели в Трианоне. А когда вернулся в Тюильри, почувствовал себя страшно одиноким, о чем и написал ей. В своих первых письмах к ней после развода он сообщал, что привел в порядок ее счета: «В кассе Мальмезона ты найдешь 600 000 франков. Возьми их и обнови серебро и столовое белье. Я распорядился заказать для тебя очень красивый фарфоровый сервиз».