Мы переглянулись с вампиром. Больших рек в Лыкоморье было как минимум три, и каждая из них текла сквозь леса. Нет, как ни жаль, но это не может стать даже приблизительным ориентиром.
— Ну… — наконец родил Хельги, — может, мы… пойдем?
— Хвост каралькой гну! — передразнил его водяник. — Рыбу-то хоть возьми… эх ты, оголодалый!
— Откуда? — Вампир, не только оголодалый, но и ошалелый, зачем-то начал оглядываться, наверное, ожидая, что обещанная рыба вырастет из земли, аки тальниковый куст. Вышло же, разумеется, иначе: вода резко и далеко плеснула на берег, окатив меня выше сапог, а когда волна схлынула, на песке остались биться две рыбины — и в самом деле, вполне достойных габаритов. Хельги, выйдя из ступора, метнулся за лопухами; к тому моменту, когда он вернулся, до рыбин уже дошло, что родного озера им не видать как собственных отсутствующих ушей. Наш будущий ужин обреченно замер на песке, но когда вампир наклонился, чтобы завернуть его в лопушиный лист, неожиданно извернулся и хлестнул адепта хвостом по носу.
— Мрыс дерр гаст! — невольно вырвалось у Хельги, а водяник мелко захихикал.
— Ладно, человеки, — отсмеявшись, сказал он. — Идите отседова подобру-поздорову. Но учтите, узнаю, что в озеро как-нибудь нагадили, — пенять станет разом не на кого! У меня, знаете ли, утопленников в хозяйстве мало, а они работники справные…
— Договорились, — кивнула я, выходя на сухое место.
Когда мы вернулись на поляну, нас встретил трещащий костер, хмурый Ривендейл и розовая от смущения Полин, то и дело бросавшая на герцога быстрые косые взгляды. Похоже, вампира взгляды уже достали, ибо нам он обрадовался как родным.
— Где вы так долго бродили? — томно спросила алхимичка, почесывая комариный укус. — И… и чего это Хельги такой… как пристукнутый?
— А фэйриведение учить надо было, — наставительно сказала я. — Мы там с водяным поболтали.
— С водяным? — Генри прищурил карие глаза. — О чем вы с ним могли разговаривать? У нас же совершенно разные ареалы!
— Ты ему это объясни, — вздохнула я. — Ладно, мрыс с ним… опытные охотники, рыбу как готовить будем? Ножа ведь у нас нет?
— Как это нет? — поднял бровь благородный Ривендейл.
Дальнейший процесс потек уже без моего участия. Я села на мох, укрытый плащом, подперла кулачком подбородок и стала смотреть, как вампиры готовят наш будущий обед. Известно же, бесконечно долго можно смотреть, как горит огонь, как течет вода, как гном-завхоз выдает тебе стипендию и как работает кто-нибудь другой, желательно — твой же товарищ.
Оголодавшие представители вампирской аристократии продемонстрировали себя с лучшей стороны. Рыба вмиг оказалась выпотрошена и обмазана глиной. Я с удовольствием посмотрела бы дальше, но тут до Хельги дошло, что он работает, а мы сидим.
— Яль, сходи за водой, — попросил он. — До озера сама дойдешь?
— Дойду, — пообещала я, подумав, что водяник едва ли успел соскучиться. — А воду мне в чем нести, в горсти?..
— Зачем — в горсти? — обиделась Полин. — В баночке!
Покопавшись в сумке, она вытащила на белый свет миниатюрную скляницу темно-зеленого стекла. Крошечное отверстие я легко могла заткнуть мизинцем. Но на донышке сосуда явственно темнела ковенская печать, и это означало, что при должном усердии внутрь можно налить хотя бы и все озеро. Только рыба в горлышко не пролезет, да и то как сказать.
Утешив себя этой мыслью, я отправилась обратно к озеру. То ли все комары наелись в предыдущий мой визит, то ли запах рыбы среди них считался неаппетитным, но кровососов летало на удивление мало, а возле озера и вовсе не было ни одного.
Водяной лежал у берега, высунув локти на песок и положив на них голову. Услышав мои шаги, он любопытно покосился на меня, но никак не отреагировал, когда я стала набирать в бутылек воду. Я решила тоже не обращать на него особенного внимания.
Вода булькала, торопливо наполняя сосуд. Где-то через минуту я решила, что такого объема нам должно хватить, и вытащила скляницу наружу. Водяник по-прежнему на меня не смотрел, и я, заткнув отверстие пальцем, отошла от берега.
— Ох, рыжая… — задумчиво проговорил водяной мне в спину. — Кажись, знаю я, в чем тут загвоздка…
Я медленно обернулась, чувствуя, как между лопатками рождается холодок. Хотя… он фэйри, разумеется, он вполне может это знать…
— Интересная жизнь теперича пошла… — Водяник вдруг ухмыльнулся и показал мне большой палец. — Да ладно, не боись, своих не выдам! Что этот твой… вампир?
— Ага.
— Оно и видно… слушай-ка сюда! — Фэйри вдруг посерьезнел и поманил меня зеленоватым перепончатым пальцем. Я подошла, даже не подумав испугаться. — Место вы неплохое выбрали, это верно… переночуете славно, даже не заметите. А вот поутру собирайте манатки, двигайте сюда и плывите-ка, покамест солнышко к полудню не подошло! Ясненько? Я вам лодку дам, мои подсобят, к вечеру и доплывете.
— А насчет утопленников… — начала я, но он перебил, досадливо поморщившись:
— Да ладно, леший с вами! Будто мне своих недостает. Трое, а бегают так, будто все десятеро! Иди давай, рыжая, тебя там твои уже заждались. Только не забудь, что сказал.
Фэйри умеют лгать, пронеслось у меня в голове. Но не все и не всегда… водяные, лешие и домовые духи обычно используют игру слов. Напрямую лгать им не дано, они же ведь не сиды…
Хвала богам, что хоть сидов здесь не водится!
Но все же стоило проверить, что именно он мне пообещал, и я осторожно спросила:
— Куда доплывем? И при чем здесь полдень?
— Совсем неграмотная? — строго спросил водяник. — Про полдень объяснять?
— Но мы один полдень уже встретили…
— А раз на раз не приходится, — отрубил он. — Места здесь хорошие, сама видишь. Но дикие. Ты судьбу-то почем зря не искушай, сказано — плыви, значит, плыви! Чай, своей-то плохого не посоветую…
— Ладно, — медленно сказала я. — Договорились.
На поляне к моему возвращению было уже все готово. Рыба, превращенная в один сплошной глиняный ком, запекалась на углях, вампиры с чувством выполненного долга валялись на мху. Полин сосредоточенно копалась у себя в сумке, выставляя на землю множество мелких предметов самых разнообразных назначений.
— Где-то здесь был складной котелок… — шепотом бормотала она.
Я не стала дивиться чудесам техники, а вместо этого прошла к своей суме. Расстегнув ее, я порадовалась собственной предусмотрительности и достала наружу тетрадь по телепатии, чернильницу и перо.
— Яльга? — удивленно начал Ривендейл, но я перебила:
— Рыбу потрошили?
— Потрошили, — чуть удивленно откликнулся он.
— Внутренности где?
— Вон. — Еще более удивленный, вампир указал на валяющийся лист лопуха. По нему и впрямь было размазано нечто неаппетитное. Спасибо, хоть не выбросили!
Хмыкнув, я подобрала лист и, взяв в другую руку чернильницу, перо и тетрадь, в третий раз направилась прочь с поляны.
— Яльга, ты куда? — крикнул мне вслед Хельги.
— Скоро вернусь, — не оборачиваясь, ответила я.
Дорога к озеру показалась мне роднее, чем дорога к библиотеке. Добравшись туда за пять минут и застав водяного в той же позе, я скоренько вытряхнула рыбьи потроха в воду и заслужила одобрительный взгляд.
— Ишь ты, не совсем дикая… — пробормотал водяник.
По-моему, он уже сказал все, что хотел. Но у меня как раз имелось множество вопросов, и я подошла поближе, на ходу открывая тетрадь на последней странице. Там не было телепатии, а была мешанина из трех разных предметов, на которые я в разное время забывала профильные тетради.
— Чего надо? — с некоторой опаской осведомился водяной, когда я села на песок, скрестив ноги, и поставила перед собой закрученную чернильницу.
— Можно пару вопросов? — вежливо спросила я, пробуя остроту пера.
— А зачем?
— Ну-у… — Формулировка «на благо науки» едва ли удовлетворила бы фэйри, но мне на язык вовремя прыгнул правильный ответ: — А вот просто так!
— Просто так? — хмыкнул водяник, как и все фэйри находящийся в весьма странных отношениях с логикой. — Ну… ладно, пусть его. Спрашивай.