— Я хотел сбежать от суеты, — продолжал он. — Много лет подряд я работал на износ и буквально сгорел на работе.
— И что это была за работа?
— Я был дилером в американском банке в Монреале. Если вы имеете хотя бы общее представление о дилерском труде и о напряженке в американских банках, то можете представить мой рабочий график. Помимо всего прочего, меня преследовали личные неудачи.
— Какие личные неудачи? — Элизабет оживилась. Брошенный им взгляд говорил о том, что ее вопрос был не совсем тактичным.
— Денежные проблемы, — сухо ответил он. — И другие…
— Но на далеко не дешевый отдых в этом доме вам все-таки хватило?
Выдержав секундную паузу, Кристофер ответил с ехидной улыбкой:
— Представьте, да.
— Сколько же длился ваш отпуск?
— Три недели.
— А в конце срока тетушка предложила вам остаться погостить бесплатно?
— Не совсем так. Через несколько дней после приезда на остров меня свалил какой-то вирус. Такое случается с работоголиками, когда они резко прекращают работать: иммунная система ослабевает вместо того, чтобы укрепиться. И они часто заболевают. Неделю я не вставал с постели, а остальные две фактически приходил в себя. Самое большее, на что у меня хватило сил, — это почитать книгу. Маргарет пожалела меня и предложила остаться еще на три недели, бесплатно.
— И вы, конечно же, согласились.
— Естественно! А как бы поступили вы?
— Наверное, так же… Ну, хорошо, а что произошло потом?
— Я безумно влюбился в этот остров, и мне ужасно захотелось остаться здесь. Поэтому в обмен на кров и пансион я предложил свои услуги.
Элизабет с интересом подняла брови.
— Ну почему у вас только одно на уме, Элизабет! — раздраженно воскликнул Кристофер.
— Вовсе нет. Я просто пытаюсь представить, какие услуги бывший финансист мог предложить моей тетушке — владелице небольшого пансиона? Может быть, финансовый менеджмент или консалтинговые услуги?
— Представьте, не угадали. Я имел в виду услуги художника, мисс Подозрительность.
Элизабет не смогла скрыть своего крайнего удивления.
— Художника?! Вы что, писали портреты?
— Нет, всего лишь расписывал стены. Ваша тетя как-то обмолвилась, что собирается нанять кого-нибудь, чтобы во время зимнего межсезонья покрасить дом снаружи и обновить роспись на стенах комнат. В зимние месяцы у нее никогда не было гостей. И поскольку как раз заканчивался октябрь, я предложил ей свою помощь в обмен на бесплатное проживание.
Кристофер предавался этим воспоминаниям с явным удовольствием.
— Я сказал ей, что у меня богатый опыт в этом деле. И в принципе не соврал. — Он весело рассмеялся. — Однажды в детстве мне пришлось покрасить свой велосипед… И я помнил, что красить плоские поверхности совсем несложно. Так что на некоторое время я стал маляром. Конечно, сначала я работал медленно. Но если учесть, что получилось в итоге… Уверен, ни один профессионал не сделал бы лучше. По одной простой причине — я люблю этот дом, и мне было не все равно, что получится.
— Да, у вас неплохо получилось, — вынуждена была признать Элизабет. Первое, на что она обратила внимание в доме, была прекрасная роспись на стенах.
Кристофер привстал и театрально поклонился.
— Благодарю вас, но будьте осторожны, мисс Батлер. Ваши слова прозвучали почти как комплимент. Если так пойдет и дальше, однажды вы и вовсе перестанете винить меня во всех смертных грехах.
— Так же, как и вы сами когда-нибудь поймете, что наследство — это не все, ради чего я сюда приехала. — В голосе Элизабет прозвучали нотки примирения.
— Давайте не будем ссориться. Ради спокойствия доброго сердца Одри, — попросил Кристофер.
— А разве я невежлива с вами?
— Ну, если это вежливость, то сохрани меня Господь от вас, когда вы действительно разозлитесь! — рассмеялся Кристофер.
Элизабет собралась было снова обидеться, но вовремя спохватилась.
— А как получилось, что вы вдруг стали писать?
— Это была идея Маргарет. Однажды она заметила, что мне было бы неплохо чем-то заняться. Она не раз обращала внимание на то, как много я читаю, и предложила попробовать себя в литературе. Сначала я лишь уныло пошутил над ее затеей. Я всегда был уверен, что отношусь к той убогой половине человечества, которая оперирует только левым полушарием мозга. Мне и в голову не приходило, что я способен к писательству. Вы понимаете, о чем я?
— Понимаю, — сказала Элизабет и вспомнила, что у большинства мужчин, которых она знала, не хватало фантазии даже на то, чтобы складно соврать. Наверное, они тоже не очень утруждали свои правые полушария, хмыкнула про себя Элизабет.