— А я уверена, что моя версия верна. Я даже испытываю чувство облегчения, потому что теперь знаю, как все произошло. Но как Маргарет могла не поверить родной сестре!
— А ты представляешь, как это тяжело — поверить в то, что человек, которого любишь, совсем не тот, за кого себя выдает?
— Представляю, — не задумываясь ответила Элизабет и посмотрела в глаза Кристофера. — Надеюсь, ты не собираешься рассказать мне что-нибудь страшное о себе — такое, во что я не смогу поверить? Что ты, к примеру, маньяк-убийца или находишься в розыске Интерпола за крупные махинации с драгоценностями, или еще что-нибудь в этом духе…
— Не совсем такое.
— Значит, что-то все-таки есть? О чем ты не рассказал мне, Кристофер?
— С чего прикажешь начать? — сухо спросил он.
— С любого места. Я хочу знать о тебе все.
— Абсолютно все?
— Да, абсолютно.
Кристофер встал из-за стола и прошелся по комнате. Оперевшись руками на стол, он как бы раздумывал, с чего начать.
— В таком случае, думаю, тебе будет интересно узнать о моем браке.
Элизабет растерянно смотрела на Кристофера, с трудом понимая значение его последних слов. Господи! Почему ей это не приходило в голову! Крис женат! А это куда ужаснее, чем если бы он переспал с ее тетей. Да хоть сто раз! Какая разница!
— И о моем разводе, — как бы невзначай добавил Кристофер, и Элизабет не смогла скрыть вздох облегчения.
— Только не говори мне, что у тебя семеро детей!
Кристофер рассмеялся. Но не радостным смехом.
— Каждый день я благодарю Бога, что Айрин сразу решительно отказалась иметь детей. Похоже, она ждала, что я сначала сделаю нас богачами, а уж потом можно будет рискнуть фигурой.
Элизабет почувствовала, какую боль причиняют ему воспоминания. Это растрогало ее, ей захотелось обнять его, согреть, смягчить боль. Она отложила шкатулку, которую все это время держала в руках, подошла к Кристоферу и обвила руками его шею.
— Она причинила тебе много боли? — спросила она с искренним состраданием.
— Можно так сказать.
— Она была красива?
— Внешне — да. За этой чисто внешней красотой я не разглядел ее пустой души.
— Что она натворила? Расскажи мне, Крис.
— Мне трудно говорить на эту тему.
— Но ты должен! — настаивала Элизабет.
Крис тяжело вздохнул и прижал девушку к себе, обняв за талию.
— Да, ты права. Маргарет говорила мне, что я не вычеркну ее из памяти до тех пор, пока не выговорюсь…
— Вы говорили о ней с Маргарет?
— Только в общих чертах. Она знала, что я был женат, что кончилось это для меня довольно печально. Вот, собственно, и все.
Элизабет стало необыкновенно приятно, что именно с ней он говорит о самом сокровенном.
— Твоя жена изменяла тебе?
— Да, постоянно.
— Тогда почему же ты не оставил ее? Почему сразу не порвал с ней?
— Потому, что сперва ни о чем не догадывался. Любовь слепа. Может быть, я бы еще долго ничего не знал, если бы жена не совершила одну ошибку. Невероятное, чисто случайное стечение обстоятельств. Она переспала с моим коллегой, с которым мы работали в одном банке. Они познакомились в баре, Айрин представилась другим именем и дала первый попавшийся телефон. Но ей не пришло в голову, что у нашего Казановы дома была скрытая фотокамера. Он сделал несколько снимков и показал приятелям по работе — полюбоваться самыми пикантными сценами. Один из моих друзей узнал в обнаженной брюнетке, непринужденно разложенной на журнальном столике, мою жену. Слава Богу, у него хватило такта тихонько отвести меня в сторону и рассказать об этом…
— Какой ужас! И что ты сделал?
— Что я сделал? Поменял работу и развелся с женой.
— Но ты, я чувствую, не рассказываешь всего…
— Хорошо. Я вышиб мозги у Казановы, за что был немедленно уволен, собрал вещи, поехал в рекламное агентство, где работала моя жена, швырнул эти милые фотографии ей в лицо и спросил: «Почему?!»
Элизабет тоже очень хотелось узнать — почему?
— И знаешь, что она ответила? — На лице Кристофера было выражение презрения. — Оказывается, во всем был виноват я сам, и никто другой. Видите ли, я мало оказывал ей внимания. Ей стало скучно сидеть вечерами одной дома, пока я пахал на работе до поздней ночи. К слову сказать, я уже зарабатывал ровно столько, чтобы дать ей все, чего она хотела. Она жить не могла без дорогих вещей. Когда я поинтересовался, как давно она уже скучает, моя жена призналась, что «скука» впервые посетила ее через год после нашей свадьбы.
— О Боже!
— Правда, она горячо заверяла меня, что долгих романов у нее не было. Только одноразовые свидания. Ей казалось, что это может иметь значение. При том у нее хватило цинизма сказать, что она все еще любит меня.