Луций и Клавдий как основные ударные силы разошлись по разные стороны от отряда прикрываемые Марком и Валерией. Подобно безудержному шторму обрушились они на нападавшее отребье, разрывая их плоть ударами силы. Чуть погодя, к ним присоединились остальные воины с магами прикрывая спины своим патронам. Луция прикрывал Сидий, а спину Марка защищал Евферий, двое оставшихся фрументариев, тоже разбились на защиту Валерии и Клавдия. Луций отвлеченно подумал, что так и не поинтересовался именами этих слуг Клавдия. Фурий же зафиксировав лодыжку, взобрался на лошадь, и достав лук стал прикрывать бойцов, постоянно меняя своё положение на поле брани.
Луций разрывал своих врагов всё быстрее и быстрее, постоянная боевая практика, расширила его каналы по которым тот мог зачерпывать и проводить энергию, так что его передвижения по полю боя можно было с легкостью отследить по кровавому шлейфу, что уже начал даже немного парить в воздухе. Сидий тоже не стоял сложа руки, постоянно прикрывая патрона от подлых ударов в спину, или добивая сбитого с ног, противника. Марк, с Евферием не так давно объяснили чистоплюю Сидию, что добивание упавших не является бесчестием, а давно продуманной и одобренной тактикой на поле брани. Так что, тот вовсю старался, не боясь отныне быть ославленным о недостойных поступках.
Евферий, же пройдя не одну битву, пройдя не раз и не два в волоске от гибели, просто и методично делал своё дело, за которое патрон платил ему звонкой монетой, крышей над головой, и пищей за одним столом. Возможно когда-то Евферий и хотел выйдя со службы в Легионе, осесть на земле, завести семью и растить сыновей, но, к его сожалению, они уже не были частью Леота, и традиции выдавать отслужившим триариям землю в Калабрии не было. Все завоеванное разделялось меж эквитами, офицерами Легиона и древними семьями. Центурион мог получить надел в завоёванной земле, триарий нет, и Евферий стал искать к кому поступить на службу. Помыкавшись, потратив накопления и поменяв нескольких патронов он прибился к начинающему королю преступного мира маленького городка Бри. Ветераны прошедшие Мализийскую кампанию, собрались под крылом Марка ап Риния, подчинив воров, грабителей и нечистых на руку купцов и матросов. А вместе с контролем над портовым городом пришёл достаток. Но Евферий ни на минуту не забывал кому он обязан своим благополучием, и даже в казалось бы безнадёжных битвах защищал своего патрона до последней секунды. Тот в свою очередь берёг своих воинов, не жертвуя ими понапрасну. Их двойка действовала не с такой эффективностью, как двойка Луция и Сидия, после которой оставалась просека трупов, но и рисковать они почти не рисковали, действуя от обороны.
Валерия, с присущей женщинам яростью, двигалась подобно росомахе и орудовала одновременно силой и клинком, рассекала своих врагов, безумно при этом хохоча. Боец её двойки не успевал за ней, изредка добивая оставшихся в живых врагов.
Клавдий, действовал как нечто среднее между Марком и Луцием, он не сидел в обороне, но и не бросался в безумную атаку, повергая врагов спокойно, методично, избегая при этом стандартных тактических схем боя. И когда все маги и воины окончательно увязли в бою, из леса показалось подкрепление. Вышли воины в лорика сегментата и с ростовыми щитами, а позади них на коне ехал их главарь. Этих опытных воинов было не так много, не более десятка, но они резко изменили расклад на этом пятачке леса, ставшем полем битвы. Тут же они стали теснить и окружать магов, отсоединяя их от воинов прикрытия и друг друга.
Но тут выручил Фурий, о котором все немного подзабыли, стреляя навскидку из лука, и объезжая поле боя, он отвлекал пришедшее подкрепление. Разя своими стрелами он не ставил целью именно убить врагов, скорее ранить, отвлечь и связать их обороной от себя. Не мало отвлеченных таким образом, пали впоследствии от ударов магов и воинов.
Видя, что битва складывается не в его пользу, лидер атакующих бросил в битву последний резерв — себя. Резво поскакав с места, он бросил копьё в Клавдия, но тот слитным движением уклонился. Не повезло же фрументарию прикрывавшему ап Рианона, копьё вонзилось в него пригвоздив к земле. Вытащив спату, он на ходу чиркнул Валерию по плечу, сбив её с ног, и продолжив движение отсёк голову последнему воину — фрументарию. Когда он развернулся на коне, с явной целью добить Валерию, перед ней встал Луций с обнажённым клинком, Сидий и Евферий закрывали магов щитами, а Марк и Клавдий быстро хлопотали над девушкой.
Тогда всадник прокричал сбор, собрав остатки своих солдат, из которых осталась в лучшем случае половина. Окружив остатки защищавшихся, те не спешили сближаться и атаковать, памятуя о жестокой расправе над своими товарищами. Сам же всадник, которому постоянно досаждал Фурий, кинулся вслед за ним. Завязалась короткая погоня, Фурий пытался стрелять из лука, но навыка не хватало стрелять через спину, да еще и находу, и все стрелы улетели мимо. В тоже время, его преследователь неожиданно вскинул руку ударив силой, но Фортуна была на стороне Фурия, и попал он лишь в круп коня, разворотив его до мяса. Конь пал погребая под себя воина.
Всадник же развернулся к оставленной битве, спрыгнув с лошади, рядом со своими воинами. На несколько мгновений воины замерли друг напротив друга. Их было почти два десятка против шестерых, но при этом шансы были примерно равны, четверо магов против одного. Луций не став терпеливо ждать ринулся с криком в атаку. Удары копий он принял на щит энергии, ударом спаты перерубая древко, он подошёл вплотную к пехоте противника. Не разбирая вокруг ничего он начал колоть и рубить их одного за другим. Вслед за ним в бой ринулись Сидий, Марк и Евферий. Вчетвером они прикрывая спины друг друга создали настоящую карусель смерти вокруг обступивших врагов. Пока неожиданно, в щит Луция не ударил таран силы созданный магом противника, сбив того с движения. Этого оказалось достаточно, чтобы в бедро ап Гвилана угодило копьё. Заорав от боли он, тем не менее ударил силой по ранившему его, разворотив тому голову до неузнаваемости.
Следом, по нему вновь ударили тараном силы, но на этот раз Марк сумел принять его на свой щит. Защита лопнула, слегка оглушив четверку храбрецов. По ним вновь попытались нанести удары копьями, но часть отразили клинками Марк с Луцием, а часть приняли на щиты Сидий с Евферием.
Тем временем, Клавдий прикрывая Валерию дрался с тремя бойцами одновременно, те сознавая что перед ними маг, максимально наседали на него, не давая ни секунды передышки. На теле Клавдия уже было несколько кровоточащих порезов и ссадин. Так продолжалось некоторое время, пока неожиданно в одного из его противников не вонзилась стрела. Не тратя ни секунды на размышления, он воспользовался растерянностью остальных и ударил по ним силой, раздробив грудную клетку первого, и пронзая клинком глазницу второго. Кинув взгляд он увидел сидящего на мертвой лошади Фурия, кивнув тому, в знак признательности.
Марк мерился с магом своими навыками магического боя, пока оставшаяся тройка добивала его солдат. Луций, в пылу битвы просто обжёг раненное бедро силой, и наскоро намотав тряпку, вновь ринулся в бой. Сидий и Евферий вновь дрались прикрывая уже лишь ап Гвилана. Наконец-то настал тот момент, когда остался лишь один противник — руководитель этого нападения, который дрался один на один с Марком, в магической дуэли. Увлекшись поединком он не обратил внимания на подошедшего сзади Клавдия, который прихватив по дороге чей-то щит, с оттягом ударил противника по голове. Его глаза враз закатились, и он пыльным мешком упал на землю.
Клавдий обвёл взглядом людей которых вёл к столице: все три фрументария бывших с ним с самого начала похода погибли в этом бою, Валерия, была ранена в плечо, и ударившись оземь потеряла сознание. Луций был ранен в бедро, Сидий и Евферий отделались мелкими порезами и ссадинами. Марк оказался самым везучим, и просто растирал ушибы. Фурию повезло меньше всех, когда его сумели привести, сначала он сломал лодыжку на левой ноге, а затем берцовую кость на правой, отчего его могли лишь нести. Сам же Клавдий отделался парой кровоточащих порезов. Скрутив поверженного врага цепями, маги принялись за лечение и перевязку раненных, а Сидий и Евферий прошлись и потыкали копьём в ещё подающих признаки жизни солдат, оставлять живых врагов за спиной никто не собирался.