— Ваше величество, вы правы, и мы донесём вашу боль нашему королю, — сказал Луций, склонив голову.
— Передайте Гостилию ап Деорайну, что в этот раз я буду рад встретить его войска на своей границе.
— Ваше величество, единственная просьба, мой клиент, пока не выздоровел, и я бы хотел дождаться его, перед отбытием. Во время пути — он получил несколько переломов. — спросил Луций Публия, на что тот вопросительно посмотрел на Клавдия.
— Да действительно один из воинов серьезно пострадал во время последней стычки, когда мы взяли нашего пленника. — подтвердил слова Клавдий.
— Разумеется, любезный кузен, вы позволите погостить нашим союзникам у вас некоторое время? — спросил Публий у Клавдия, и дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — а дабы не затягивать ваше нахождение здесь, я пошлю своего лекаря помочь вашему воину в выздоровлении.
Поняв, что аудиенция закончена, люди стали кланяться монарху и пятиться к выходу, Публий же обратился к Клавдию с Валерией:
— У вас моё монаршее дозволение на арест любых людей, и привлечение любых сил, твоё слово — моё слово. Кузен, утопи этот заговор в крови.
— Слушаюсь, мой король, — склонился Клавдий в поклоне, и вышел за остальными.
Глава 21
В тишине и покое поместья прошло несколько дней, Клавдий с Валерией собирали верных людей и разрабатывали операцию по аресту заговорщиков. Луций несколько раз наведывался в храм Эскулапа к жреца-целителям и с радостью увидел, что Фурий шёл на поправку. Король Публий действительно отправил к нему своего придворного целителя, и тот ударными темпами срастил кости и восстановил связки с мышцами на ногах воина. Лекарь обещал, что такими темпами Фурий сможет выступить в поход самое позднее дней через семь, вместо ранее прогнозируемых шестидесяти.
Тем временем, Эмпорию начало лихорадить, преторианцы врывались в усадьбы знати и чиновников, в казармы Легиона. Арест шёл за арестом, простой люд столицы и низшие чины замерли в ужасе боясь выходить на улицу, тут и там замешанные в заговоре оказывали сопротивление. Два раза во время атаки предатели использовали амулеты инферно, но предупреждённые гильдейские маги, и лучники быстро выбивали демонопоклонников. Те кто пытался бежать, с удивлением обнаруживали заставы вокруг города состоящие сплошь из преторианцев и легионеров из верных когорт.
Но больше всего запомнился Луцию арест Гая ап Рианона. Клавдий взял с собой лишь самых верных фрументариев и союзников в лице Луция, Марка и их бойцов. Но ни те ни другие не понадобились, когда Клавдий выбил ворота, перед ним предстали воины Гая стоящие на коленях в стороне от брошенного оружия. Пройдя сквозь пленных Клавдий обнаружил своего брата сидящим в беседке. Лишь приблизившись вплотную главный фрументарий обнаружил, что его старший брат уже не дышал. После быстрого осмотра, он обнаружил кубок из под вина и фиалу яда.
Гай ап Рианон предпочёл смерть — позору, а младший брат его ещё час сидел не верящим взором смотря в бледное лицо своего самого близкого человека. Никак не мог он примириться с мыслью, что родной брат отправлял за ним убийц, и готовил свержение родичей. От размышлений его отвлёк фрументарий подошедший к беседке:
— Господин, мы обнаружили за письменным столом запечатанное письмо, оно адресовано некоему «Черепахе».
— Давай сюда, это для меня, — со вздохом ответил Клавдий, отрываясь от лица брата.
Получив послание, он вскрыл печать и развернув лист бумаги прочёл:
«Приветствую, дорогой брат. Когда ты вскроешь это письмо, смею надеяться, что мне хватит мужества спуститься в царство Плутона. Мне нет оправдания за подсыл убийц к тебе, и стыжусь сего поступка, горше чем заговора против Публия. Леот умеет уговаривать, брат. Предполагаю, что в твоём окружении есть шпион, так как мы получали регулярные магические послания о твоём местонахождении. Не стану писать свои предположения, сам догадаешься. Не стану ходить вокруг да около, я хотел большей власти, брат, а в победу над леотийцами я не верю. В случае успеха, мне обещали пост наместника провинции. Прошу не мстить моим домочадцам, ты же знаешь, что я их не впутывал. Надеюсь, однажды ты найдёшь в себе силы простить меня, черепашонок. Писано своей рукой, Гай ап Рианон».
— Дураком жил, дураком и помер, — вздохнул Клавдий, глядя в лицо брата, и утирая выступившую слезу. После чего позвав преторианца, приказал взять тело с собой, а воинов охраны подвергнуть децимации*. (*высшая мера наказания для одного из десяти солдат, смерть по жребию)
— Луций, подскажи, где Валерия? — спросил он мага, проходя через дом брата.
— Я думал, она с вами, Клавдий, наверное где-то здесь в усадьбе, — пожал плечами в ответ ап Гвилан.
— Что-то подсказывает мне, что это не так, — задумчиво вздохнув проговорил Клавдий, сгорбившись и направляясь к выходу.
— Вы искали меня, господин ап Рианон? — мягко произнесла Валерия, спускаясь со второго этажа.
— Да, Валерия, нам надо поговорить, — Клавдий сделал приглашающий жест на улицу, и сунув послание от брата ей в руки, сказал — прочти письмо.
— Слушаюсь, — и быстро пробежав глазами послание, сказала — я не понимаю, мэтр, вы кого-то подозреваете из своих? Но из всех отправившихся с вами, только я осталась в живых. Мэтр, неужели вы думаете, что я одна из заговорщиков! — у Валерии задрожали губы, и выкатилась слеза, — мэтр, я прошла с вами огонь и воду, я прикрывала вашу спину и много раз могла погибнуть!
После этих слов Клавдий, как будто выдохнул, и распрямился, и взглянув на Валерию, ответил:
— Прости меня за подозрения, госпожа ар Уилан, смерть и предательство брата подкосили мою веру в людей. Ты права, ты могла убить меня сотню раз за это путешествие, но ты честно исполняла свой долг, и мне не в чем упрекнуть тебя. Спасибо за это.
— Спасибо и вам, мэтр, — слегка склонила голову, попытавшись улыбнутся Валерия, — сочувствую вам в связи со смертью брата.
— Благодарю, госпожа ар Уилан, — склонил голову Клавдий, покинув поместье.
***
Аресты продолжались ещё десять дней, за которые к Фурию вернулась способность нормально передвигаться на своих двоих, чем он воспользовался вернувшись к своему патрону. Марк с Луцием воспользовались гостеприимством короля Публия и полноценно вооружили отряд, получив даже лошадей для путешествия. Но они не спешили отправиться в путь, дожидаясь развязки с заговорщиками и написанного послания от короля Мализии королю Калабрии. Сам Публий тоже тянул с письмом и верительными грамотами давя смуту в своей стране.
Когда с заговором было покончено, и все основные участники находились под стражей, король решил провести показательный суд над участниками, тем самым ещё больше утвердив свою власть над страной. Из темниц потекли ручейки скованных пленников, понукаемых преторианцами и простыми легионерами сохранившими верность, сходясь на древнем форуме Эмпории, располагавшемся невдалеке от королевского дворца. По границам форума собрались простые подданные и представители древних семейств, в центре же собирали осужденных для вынесения вердикта. Невдалеке от них на возвышении предназначенном для оратора расположился король Публий ап Рианон, в окружении преторианцев, лично отобранных Клавдием. Луций расположившийся чуть в стороне, подумал, что по завершении миссии положение Клавдия при короле значительно упрочилось, придав тому дополнительного влияния, о чем следует сообщить по возвращении. Даже иностранец Луций не мог не заметить, как король стал обращаться к Клавдию, после вести о гибели старшего брата Гая, поверив в искренность преданности престолу. Луций и Марк также не стали пренебрегать безопасностью, вооружив себя и своих людей и встав поодаль от местных родовитых семей, стараясь при этом не привлекать к себе лишнего внимания. Валерия и Клавдий были подле короля, как доказавшие свою верность фрументарии. У Марка так вообще было дурное предчувствие от всей этой затеи, отчего он даже заходил в лавку при храме Эскулапа накупив целебных зелий.