Несколько минут Флетч поглаживал лошадь, на которой ездил утром, спрашивая, не видела ли она, куда побежал мужчина, и сам отвечая за нее: «Вон туда». Затем вернулся в особняк-отель.
ГЛАВА 19
2:00 Р. М.
КОМПЬЮТЕРЫ И ВОЗМОЖНОСТЬ ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В ЖУРНАЛИСТИКЕ.
Доктор Хайрэм Вонг.
Гостиная.
С магнитофонной ленты.
Приемный блок 1.
«Люкс» 12 (миссис Уолтер Марч и Уолтер Марч младший).
– Бэнди звонил из Лос-Анджелеса, Младший. Какие-то проблемы, справиться самостоятельно он не может. И Мазур спрашивает, надо ли давать информацию о том баскетбольном скандале в Нью-Йорке...
Ответа не последовало.
– Ты идешь на ленч? – спросила Лидия сына. Ответа не последовало.
– О, ради бога. Младший. Встряхнись! Твой отец умер, и кто-то должен принимать решения за редакторов. Они не способны брать ответственность на себя. Не приучены.
В ответ то же молчание.
– Я прикажу принести ленч в номер. Нельзя же жить на одних «Кровавых Мэри...»
С магнитофонной ленты.
Приемный блок 9.
Номер 36 (Ролли Уишэм).
– Если позволите, я задам вопрос первым, капитан Нил.
– Даже не знаю. Как только вы, журналисты, начинаете задавать вопросы, вас уже не остановишь. Я это испытал на себе.
– Только один: почему вы допрашиваете меня?
– Мы полагаем, что у вас был мотив для убийства Уолтера Марча.
– Однако?
В голосе Ролли Уишэма еще слышалась, несмотря на его двадцать девять лет, мальчишеская агрессивность и, тем не менее, доброта.
Сидевший на кровати Флетч ожидал, что за этим последует коронная фраза Уишэма: «Ролли Уишэм, с любовью». Уишэм повторял ее многократно, хотя едва ли она что-то да значила, особенно в журналистике.
– И какой же у меня мотив для убийства старого мерзавца?
– Я знаю о передовице в одной из газет Марча, не оставляющей камня на камне от вашей манеры ведения телепередач. Манера эта характеризуется, как «небрежная, сентиментальная, страдающая отсутствием профессионализма». Цитирую дословно. Перед тем, как прийти к вам, я попросил найти передовицу и зачитать ее мне по телефону.
– Я и сам знаю, что там написано.
– Мне также известно, что передовица эта знаменовала начало кампании, разворачиваемой «Марч ньюспейперз», с целью дискредитировать вас, как ведущего, и добиться вашего увольнения с телевидения. Статьи появлялись бы в газетах Марча изо дня в день, ловя вас на каждом неудачном слове, раздувая до небе каждую вашу неточность.
– Я этого не знал, но догадывался, куда дует ветер.
– Уолтер Марч собирался отправить вас в небытие. Откровенно говоря, мистер Уишэм, я и представить себе не мог, что такое возможно в наши дни.
– Называйте меня Ролли.
– Я думал, что подобные кампании отошли в прошлое.
– Вы заблуждались.
– Похоже. И не только в этом. По ходу этого расследования я узнал многое из того, о чем хотел бы остаться в неведении.
– Кампания будет продолжена? Газеты Марча смешают меня с дерьмом, несмотря на его смерть?
– Насколько я понял, дан отбой. Мистер Уилльямс... Джейк Уилльямс... распорядился прекратить нападки на вас.
– Хорошо.
– Разумеется, не для того, чтобы облегчить вам жизнь. Он думает лишь о том, чтобы не бросить тень на память усопшего. Чтобы люди не думали плохо об Уолтере Марче.
– Если такова их логика, я бы хотел, чтобы кампания продолжалась. Тем более, что едва ли покойник может рассчитывать на симпатии тех, кто ненавидел его при жизни.
– Интересно наблюдать, как принимаются решения в средствах массовой информации. Вы ежедневно скармливаете нам тысячи фактов и идей, и, как я вижу, не все руководствуетесь чистыми помыслами.
– Очень редко. Потому что в каждом болоте есть свой Уолтер Марч.
– Однако, мистер Уишэм, факты говорят о следующем: Уолтер Марч развернул против вас кампанию в прессе. Его убили. Кампания свернута.
– Капитан Нил, кто вас на это натолкнул?
– Не понял?
– Кто рассказал вам о передовице и намеченной кампании?
– Я не журналист, мистер Уишэм. И не должен раскрывать свои источники информации, кроме как на суде.
– Значит мне придется подождать?
– Я намерен передать дело в суд, мистер Уишэм. И добиться осуждения преступника.
– Почему вы мне это говорите?
– Что-то я вас не понял.
– Как-то странно слышать от вас такие слова. Вполне естественно, что вы собираетесь передать дело в суд. Совершено убийство. А вы – коп.
– Ну...
– Доводилось ли вам слышать что-то малоприятное об Уолтере Марче?
– Я занимаюсь этим делом только двадцать четыре часа.
– Когда расследуешь убийство такого, как Уолтер Марч, двадцати четырех часов вполне достаточно, чтобы наесться дерьмом до тошноты.
– Миссис Марч заверяет меня, что врагов у него не было. Это же факт, что его выбрали президентом Ассоциации американских журналистов.
– Разумеется, факт. Как и то, что Аттила был предводителем гуннов.
– Мистер Уишэм, любой человек с таким влиянием...
– ...обязан иметь хоть нескольких врагов. Совершенно верно. Уолтера Марча любили все, за исключением тех, кому приходилось иметь с ним дело.
– Мистер Уишэм...
– У меня к вам еще один вопрос.
– Мистер Уишэм, я... Вопросы положено задавать мне.
– Вы видели меня по телевизору?
– Разумеется.
– Часто?
– Да, пожалуй, что да. Моя работа... Мне не удается регулярно смотреть телевизор.
– Что вы обо мне думаете? Что вы думаете о моих передачах?
– Видите ли, я не журналист.
– Я работаю не для журналистов. Для зрителей. Вы – зритель.
– Я не критик.
– Я не работаю и для критиков.
– Мне кажется, у вас очень хорошие передачи.
– Очень хорошие?
– Видите ли, специального анализа я не проводил. Мне и в голову не приходило, что Ролли Уишэм поинтересуется моим мнением о его репортажах. Я, в основном, смотрю спортивные передачи...
– Тем не менее. Скажите, что вы думаете о моей работе.
– Репортажи у вас хорошие. Мне нравятся. Во всяком случае, вы работаете не так, как другие. Как бы это выразить. Вы показываете живых людей. Не просто сидите в студии и вещаете о том, что видели. Нет, вы всегда на улице. И с кем бы не говорили, будь то наркоманы, карманники, к любому вы относитесь уважительно, как к личности, со своими проблемами и страхами. Я не знаю, как это должно звучать в журналистских терминах...
– Остается только пожалеть, что вы не критик. Вы только что дали мне положительную рецензию.
– Наверное, не след мне судить об этом.
– Следующий вопрос...
– Довольно вопросов, мистер Уишэм.
– Если моей работой удовлетворены и вы, и руководство компании, и множество зрителей, каким образом Марч собирался отлучить меня от эфира?
– Это вопрос.
– Вы знаете ответ?
– Нет. Но у меня есть вопросы.
– Я и задаю их за вас.
– Ладно, мистер Уишэм. В умении задавать вопросы мне с вами не сравниться. Суть я уяснил.
– Суть не в этом. Я не собирался унизить вас, капитан Нил. Просто хотел донести до вас одну мысль.
– Какую же?
– Вы смотрите на экран телевизора. Видите многих репортеров. У большинства из нас собственный стиль. В чем же разница между мною и прочими? Я моложе. Волосы у меня чуть длиннее. Я не работаю в студии в пиджаке и при галстуке. Мои репортажи, в основном, документальные съемки. Так называемые картинки из жизни. И главное в них не факты, но отношения между людьми, человеческие чувства. Это моя работа, и, как вы только что сказали сами, я в ней преуспел.
– Мистер Уишэм...
– Так почему я? С чего Уолтеру Марчу или кому-то еще затевать общенациональную кампанию, цель которой – вышибить меня вон?
– Хорошо, мистер Уишэм. Ролли. Вы задали вопрос. С чего слон набросился на мышку?
– Потому что он боялся меня.