— Они обыскивали комнату? Нашли мой тайник?
— Нет. Но кровать отодвигали. Я чуть сознания не лишился, когда один из полицейских наступил на ту половицу, под которой ты хранишь свою книгу с заклятиями.
— Фух, — облегчённо выдохнул я, едва не выдув лёгкие.
Если бы полицейские нашли книгу, то это был бы приговор. Ведь на её страницах моей собственной рукой было выведено заклятие Поцелуй смерти. Да ещё там имелся портал. А за него с меня бы спросил сам Император. И хрен знает, что было бы страшнее.
— Ага, повезло, боженька уберёг, — протараторил брат, справившись с рубашкой. — И ещё благо, что ты сжёг бумаги профессора Николаева. Ежели бы служивые наткнулись на них, то мы бы все вчетвером отправились на каторгу. Только маменьку с папенькой, наверное, пощадили бы. Но они бы вряд ли пережили то, что всех их детей арестовали.
— Верно, верно, — покивал я, отвлечённо вспоминая судьбу записей профессора.
На самом деле я их не сжёг, а отнёс своему куратору барону Верлиону. Он был связующим звеном между мной и Императором.
Между тем Шурик бухнулся на жалобно заскрипевшую кровать и сердито выдал:
— Иван, сожги и книгу. В ней ведь и Поцелуй, и портал. Она очень опасна для нас.
— Жалко, — бросил я и задумчиво добавил, постукивая себя согнутым пальцем по подбородку: — Но я зашифрую заклятия. Так будет надёжнее.
— Кабы ты быстрее в узилище не оказался, — пробурчал брат, остро посмотрел на меня и прямо спросил: — Это ты убил Хрюна?
— Я похож на умалишённого? — огрызнулся я, недовольно глянув на молчащего парня. — Что за заминка?
— Нет, не похож, — примирительно отбарабанил Сашка и добавил, плаксиво сморщив лицо: — Но кто-то его умертвил. И полиция теперь думает на тебя. Они полтора часа допрашивали меня. Я им три раза рассказывал обо всех стычках между тобой и Хрюном. Чуть язык не стёр. А они всё не унимались.
— Меня тоже допрашивали, — хмуро произнёс я, поняв, что к моменту начала моего допроса Никифор Фомич уже беседовал с Шуриком. — Полицейские пытались поймать нас на лжи. Надеюсь, ты всё честно рассказал им?
— Всё поведал, как на духу. Я сразу смекнул, что лучше не кривить душой. Так только хуже будет, — протараторил парень.
— Молодец, — похвалил я брата и наконец-то стал снимать верхнюю одежду. А то запарился уже в ней. В общаге оказалось жарко натоплено.
— Вань, я за родителей боюсь, — жалобно промычал Санек, хлопая коровьими глазами. — Ежели Хрюнов-старший узнает, что тебя подозревают в убийстве его отпрыска, то он нашим матери с отцом житья не даст. Как пить дать сгубит.
— Значит, надо отвести от меня подозрения. Невеста Хрюна какой магией владеет? — сдавленно проговорил я, почувствовав приступ сильного волнения. Ведь мои приёмные родители в этой истории реально самое слабое звено. Их надо как-то обезопасить от гнева Хрюнова-старшего.
— Водой она владеет, — печально вздохнул Шурик. — К сожалению, не она убила Хрюна.
— Но мне с ней всё равно надо поговорить. У неё был мотив. Она страсть как не хотела замуж за этого рыжего урода, — задумчиво проговорил я и вытянулся на кровати. — Блин, и ведь больше ни у кого нет мотивов. Хрюн хоть и был изрядным козлом, но никто бы не стал убивать его.
— Всё верно, — поддакнул брат и повернулся набок. Свет тусклой лампочки тотчас отразился в его взволнованных глазах.
— Ты это… не нервничай. Всё будет хорошо. Я найду выход. Ты лучше спи давай.
— Хорошо, — прошептал Александр, встал, выключил свет, разделся и упал обратно на кровать.
А я продолжил размышлять, глядя за окно. Там среди туч мрачно желтела луна. И мне вдруг вспомнился мой единственный разговор с Императором.
Я мысленно перенёсся в тот кабинет во дворце. Государь с прямой спиной царственно восседал на кресле и молча переваривал услышанный от меня рассказ. Я минуту назад вкратце поведал ему о своём даре, портале и том, что на самом деле произошло в Перекамске.
Отживел Император лишь спустя десяток секунд. Он покашлял в кулак и уважительно проронил:
— Вы отчаянный, смелый юноша. Чей вы бастард?
— Не знаю, — пожал я плечами, чувствуя себе, словно на электрическом стуле. Сейчас решалась моя судьба. Мне удалось максимально усилить свои позиции, но самодержец всё равно мог прямо из этого кабинета отправить меня на каторгу или эшафот.
— Хм, я прикажу своим людям выяснить это. Значит, вы очнулись в лесу возле Калининска и ничего не помните? — щуря глаза, уточнил он, хотя уже слышал от меня эту инфу.