Аванпост Железной Империи производил исключительно странное впечатление гибрида военного лагеря и обычного посёлка. С одного края ровными рядами располагались казармы, административные здания, конюшни, полигон для тренировки солдат и сторожевая башня, с другого — небрежной россыпью громоздились небогатые жилые дома. Между ними с криками носились чумазые ребятишки и куры, раздавался гогот гусей и блеяние коз. Контраст был настолько велик, что я непроизвольно застыл на месте, тут же поплатившись за это рывком ошейника. Мои конвоиры направлялись, конечно, в военную половину этого парадоксального места, пока ворота почти бесшумно захлопнулись за нашими спинами. Через пару минут отряд стоял перед самым высоким зданием в аванпосте, не считая сторожевой башни — двухэтажным, каменным, недружелюбно смотрящим на мир щелями бойниц. Двое солдат остались снаружи вместе с отобранными вещами, двое сопроводили меня внутрь. Варианты на возвращение экипировки таяли на глазах.
— Сталь на страже, господин комендант!
Интерьер «форта» не поражал воображение хотя бы по той причине, что свет проникал внутрь исключительно скудно. Чуть не сломав ноги на лестнице, подгоняемый тычками древка копья, я ввалился в какое-то помещение на втором этаже, без удовольствия отметив потерю ещё трёх очков здоровья. По счастью, мы всё же прибыли по назначению — судя по моим конвоирам, вытянувшимся в струнку перед вышестоящим начальством.
— Сталь на страже. Вольно.
Господин комендант оказался грузным лысым стариком с аккуратной седой бородой, сидящим за заваленным бумагами столом в дальнем конце рабочего кабинета. В отличие от остального форта небольшая комната была прямо-таки усеяна горящими свечами, и оставалось только гадать, как она до сих пор избегала пожаров — видимо, действовала какая-то внутриигровая защита. Спустя мгновение стало ясно, зачем требовалось столь яркое освещение — комендант носил повязку на левом глазу, а правый болезненно щурил до предела. На столе среди бумажного хаоса валялся золотой монокль, по-видимому, используемый для чтения. Впрочем, чтобы понять суть ситуации, хозяину кабинета хватило и одного глаза.
— Где взяли? — голос старика был резким и скрипучим, словно плохо смазанные петли у дверцы старинного шкафа.
— В лесу на границе, заметили дым. Этот вот дрых у кострища. Возможно, планировал поджог.
— Ничего я не п…
— Молчать! — резкий удар древком на полных пять хитов в висок, заставивший меня рухнуть на пол. Я почувствовал тошноту и нарастающее бешенство. Дай мне только время, урод, пущу на экспу и тебя, и всех твоих дружков. Впрочем, ярость быстро сменилась удивлением — господину коменданту столь жёсткие меры также пришлись не по душе.
— Что за самоуправство? Я давал команду?
— Никак нет, господин комендант!
— Он пытался колдовать по дороге?
— Нет, господин комендант, но…
— Без «но». Пах безумием?
— Нет, господин комендант. Мы бы тогда порешили его на месте, по протоколу. Это явно лангийский шпион.
— Да? Ну это мы посмотрим…
Коменданту потребовалось несколько секунд и немалое напряжение, чтобы встать со стула, но в конце концов он неторопливо прошаркал ко мне, чтобы рассмотреть получше. Его правый глаз сощурился так сильно, что превратился в щёлку. Я почувствовал себя неуютно, будто мебель, выставленная на продажу.
— Одежда? Оружие?
— Гладиус, кожаная фляга, сапоги из тряпья, плащ из какой-то шкуры и острая палка.
Эта «острая палка» убила мантикору, которая порвала бы на тряпки вас всех, ребята. А про перстень доблестный пограничник решил не докладывать — дисциплина всё же хромает…
— Это самое странное описание лангийского агента из всех, что я слышал, — смешок, вырвавшийся у господина коменданта, можно было принять за треск сломавшейся ветки. — На какой части тела стоит метка?
Притащившие меня бойцы синхронно переглянулись, и стало ясно, что о каких-то деталях протокола они всё же забыли. Тот, что поумнее, промолчал. Тот, что посмелее, попытался дать ответ:
— Мы не… В смысле, он же явно… И вообще, кто ещё…
— Кретин. Десять суток караула, остальным по три. Ты, — я не сразу понял, что последнее относилось ко мне. — Встать. Руки в стороны, подбородок наверх.