ГЛАВА 4
И вдруг наступила полная тишина. В руках Саревана ничего не было. Лицо его стало серым, а повязка на плече - алой от крови. Он тяжело опустился на колени и дотронулся до тела волшебницы. Она лежала целая и невредимая, как будто спала, но дыхание не волновало ее грудь. Сареван сел на корточки. - Аварьян, - прошептал он. - О Аварьян. Хирел, только что вкусивший жара безумия, вновь обрел холодную и угрюмую рассудочность. Он стоял над жрецом и телом волшебницы. Жрица исчезла, словно она была всего лишь галлюцинацией. Сареван поднял голову. Глаза его потускнели, и даже волосы перестали сиять, померкли, утратили свой блеск. Он отбросил непослушную прядь с лица. - Я убил ее, - спокойно сказал он. - Это я вижу, - ответил Хирел. - Видишь? Ты способен видеть? - засмеялся Сареван. Слышать это было не слишком приятно. - Эта ловушка придумана, чтобы заставить меня убить ее. Заставить... меня... - Его голос сорвался как у подростка. Он вскочил на ноги, пошатнулся и тут же выпрямился. - Теперь быстрее. Пошли. - Куда? Сареван снова покачнулся. Он напряженно огляделся по сторонам, словно ничего не видел, и с трудом выдохнул. - Пошли, - процедил он сквозь зубы. - Пошли, черт тебя возьми. Они пошли. Дверь перед ними словно расплавилась. Никто не заметил их, и они не увидели никого. Быть может, их путь пролегал в совершенно другом мире. Выйдя из подземелья, они миновали высокий дом, богато украшенный и, как подумалось Хирелу, уже когда-то виденный им, но даже насекомые не встречались у них на дороге. А когда распахнулись ворота, то перед ними оказался не Шон'ай, а зеленые просторы, солнечный свет и приветливое журчание воды. Сареван споткнулся и упал на колени. Хирел рванулся к нему, но жрец оттолкнул его руки. Его голова моталась из стороны в сторону, широко раскрытые глаза были слепы. - Все погибло, - сказал он. - Все пропало. - Он издал какой-то невнятный звук - то ли смех, то ли всхлип. - Я дал ей смерть, которую она так страстно призывала. А она... она сделала худшее - хуже не бывает. - Что... - начал Хирел. Глаза Саревана закатились. Медленно и безвольно он опустился на траву. Хирел спохватился слишком поздно, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы приподнять удивительно тяжелое тело. Теперь оно лежало у него на коленях, почти бездыханное, придавив его к земле. Хирел отчаянно пытался освободиться. Внезапно он замер и приказал себе успокоиться и поразмыслить. Это была самая яростная из схваток, о которых он слышал, и самая великая из побед. Хирел всмотрелся в лицо, лежащее у него на коленях. Оно было все таким же темным, надменным, с орлиным носом; на нем появились следы изнурительной борьбы, хотя жрец так и не приходил в сознание. Даже в теплых солнечных лучах Хирела била дрожь. Этот человек осмелился воззвать к силе, которая не может и не должна существовать. Он летал без крыльев, он укрощал молнии, он уничтожил двух магов, бросивших ему вызов. Он нашел в зарослях асанианского принца и унизился до того, чтобы стать его стражем; он никогда не надевал на себя больше того, что нужно, совершенно не заботился о своем теле, ел, пил и спал, а иногда видел сны. Он потел, когда жгло солнце, и мерз в холодную ночь; он мылся, когда чувствовал в этом потребность, причем это случалось достаточно часто; он облегчался точно так же, как любой другой человек. И никаких волшебных золотых дождей. Хирел до крови прикусил губу. Значит, маги все-таки существуют, и Сареван - один из них, а если это правда, то как насчет богов? А может быть, все это сон. Но земля под Хирелом была надежной, холодной и влажноватой. В воздухе носились ароматы солнечного света и дикой природы. Вес, придавивший его колени, был значительным и совсем не иллюзорным. Сареван. Сареван Ис'келион, рожденный в бурю, Са'ван ло'ндрос мог быть только тем, кем он и был. Саревадин ли Эндрос - так звучало его имя на высоком языке гилени, который Хирел выучил по требованию отца, и значило оно: принц Саревадин. У Хирела имелось оправдание его идиотского поведения. Когда Высокий принц Асаниана появился на свет, все младенцы мужского пола, рожденные в этот день и в течение последующего цикла Великой Луны, были наречены его именем. В народе говорили, что это поможет обмануть демонов и получить божье благословение для всей империи. Некоторые из японских дикарей Солнцерожденного брали себе в жены женщин из Ста Царств, и многих из них вовсе не волновали такие тонкости, как полукровки, появляющиеся в результате на свет. И конечно, наследнику настоящего бога не пристало свободно бродить по большим дорогам с потрепанным заплечным мешком, в который без труда вмещается все его добро. Принц Саревадин, сын Солнцерожденного. Что за заложник! Что за ирония! Но существует по крайней мере одна дикая легенда... Хирел приподнял длинную безвольную руку. Правую, которая являлась самым слабым местом Саревана. В его ладони сиял солнечный луч Илу'Касар, божественное клеймо, унаследованное от отца. Внезапно Хирел почувствовал приступ праведного гнева. Не сказав ему о себе ни единого слова, Сареван получал извращенное удовольствие от глупого поведения Хирела. Он позволил Хирелу смотреть на себя как на простолюдина, он доводил Хирела до бешенства своей надменностью, он беспрестанно насмехался над ним как над глупым ребенком. Очень похоже, что он надеялся играть в эту игру до самого Кундри'дж-Асана, а потом потихоньку улизнуть и появиться в Керуварионе с новой легендой на устах, чтобы рассказывать ее всем, у кого есть уши. О том, как Высокий принц Керувариона спас жизнь Высокого принца Асаниана и доставил его в родное гнездо к любящему папочке, а взамен получил лишь вежливые слова благодарности.