Рилиан бросился наперерез фургону.
— Не то направление, — заверещал Крекит и раздраженно стянул кольца.
Рилиан не обратил на него внимания. Поравнявшись с повозкой, он рассмотрел кучера — смуглого тюронца с роскошными усами и блестящими черными кудрями, в куртке цвета летнего заката с золотыми пуговицами. Дело Гунака явно процветало.
— Стойте! — крикнул Кру, и Гунак натянул поводья.
Смуглое лицо кучера вытянулось от удивления.
— У вас есть инструменты?
— Никогда не думал, что встречу простого смертного в пределах Пояса. — Акцент придавал интонациям Гунака особый экзотический шарм. — Вы не сборщик, господин?
— Нет. У вас есть инструменты? — повторил Рилиан. Стальные кольца у него на шее непрерывно извивались.
Если Гунак и заметил стесненное положение незнакомца, то виду не подал. Сохраняя на лице самое ласковое выражение, он ответил:
— Есть, юный господин. У вас кастрюля прохудилась, да?
— У вас есть клещи? А может, напильник или слесарная ножовка?
— У меня есть все.
Крекит издал предупреждающее шипение.
— Мне нужны инструменты и ваша помощь, господин Гунак.
— Правда? — Филантропические наклонности у тюро были явно не в почете.
— Я за все заплачу.
— Да?
— Теряешь время. Теряешь время, — укорял Крекит.
Гунак с интересом уставился на змею:
— Говорящий автомат? Лучший из всех, что я видел.
— Что-то в этом роде. Я заплачу вам десять трейворнских бервернеров… — Рилиан не закончил фразу, задохнувшись от щипка за мочку уха.
— Механизм барахлит? — поинтересовался Гунак.
— Расстроился немного. Так принимаете мое предложение?
— Ну что ж, это дело надо обдумать.
— В лессс. Иди. Иди. Иди. Иди… — Змей опять укусил Рилиана, и кровь появилась у него на подбородке.
— Двадцать бервернеров, — заскрежетал зубами Рилиан. — Только побыстрее.
— Не стоит торопить события, юный господин.
— Двигайссся. Двигайссся. Двигайссся. Двигайссся. — Крекит надавил, и лицо Кру побагровело.
Гунак уже не пытался скрыть своего любопытства:
— Проблема с механизмом, господин? Жаль. Следовало бы его починить, он стоит немало. За такую прекрасную работу, как эта, в Неронсе дадут хорошую цену, тамошний дрив коллекционирует подобные диковинки.
— Я отдам ее вам, — предложил Рилиан, — если вы сумеете снять ее с моей шеи. Двадцать бервернеров и змея.
— По рукам, юный господин. Решено и заметано. Минутку, я подберу инструмент. — И Гунак исчез в фургоне.
— Сссссссссс! Что ты делаешь?
— Ничего. Совсем ничего.
— Почему мы теряем здесссь время? Быссстрее пойдешь — быссстрее вернешьссся. Вернемссся к госссподину, вернемссся к Нурбо. Ссступай…
— Сейчас. Очень скоро.
— Тотчассс же! Тотчассс же! Тотчассс же! Тотчассс!
Появился Гунак, он спрыгнул с фургона, держа в руках клещи и напильник.
— Глазом не успеете моргнуть, как все будет в порядке, юный господин. — Он узрел кровавые отметины на горле несчастного. — Но прежде мои двадцать пять бервернеров. Двадцать, как мы и договорились, и плюс пять за использование моего нового зайлстутского напильника — особая услуга.
Напильник ничем не отличался от самого обычного, но спорить было некогда. Рилиан без препирательств заплатил.
— Хватит. Прекрати болтать. — И Крекит вновь укусил свою жертву, поторапливая ее.
— Замечательный механизм. Прекрасная работа, — отметил Гунак и ловко ухватил клещами голову Крекита.
Крекит зашипел от боли и ярости. Он заметался и судорожно сжал кольца. Задохнувшись, Рилиан зашатался.
— Ну-ка, полегче, дружок. — Гунак отодрал голову и несколько дюймов Крекита от горла Рилиана. Шипение стало громче и злее. Кольца змея угрожающе напряглись, но насильственная растяжка ослабила хватку Крекита.
— Упрямый дьяволенок! — восхищенно сказал Гунак. — Еле распрямил его. Должно быть, шестеренки — самые лучшие, пружины — самые тугие. Вот это качество!
Лишенный возможности говорить, Рилиан не мог ничего посоветовать, но Гунак, по-видимому, и сам знал, что делать. Тюронец зажал клещи посильнее и взялся за напильник. Зайлстутская сталь вгрызлась в стальные чешуйки, и Крекит забился в яростной истерике. Шипение превратилось в скорбные вопли с присвистом. На землю посыпались блестящие чешуйки, и на шее змеи образовался запил, из которого просочилась густая желтая жидкость.
— Очень странное масло, — заметил Гунак.
Еще одно движение напильника, и еще несколько чешуек долой. Лудильщик с сожалением покачал головой:
— Жаль портить поверхность. Ну да ладно. Она у меня заблестит как новенькая, когда я предложу его знати.
Рилиан уже чувствовал, как слабеют кольца змея. Гунак продолжал пилить, и силы Крекита таяли. Воздух вновь стал поступать в легкие Кру, казалось, вот-вот наступит избавление. Он уже собирался возликовать, когда вдруг приметил какое-то движение: со стороны Вели-Джива приближался всадник. Пока Рилиан присматривался, ездок, увидев повозку, пришпорил коня и перешел на галоп. Что-то знакомое виделось в этом человеке с костлявыми конечностями, сидевшем в седле с грацией ожившего огородного пугала. И тут Рилиан узнал его — Наемный Убийца Скривелч. Но как он обнаружил его местонахождение — уму непостижимо. Рилиан инстинктивно отпрянул.
— Сидите смирно, юный господин, — предостерег Гунак. — Здесь требуется особая осторожность, мне надо сохранить механизмик целым и невредимым.
— Сломайте его. Ради Бога, — попытался сказать Рилиан, но слов было не разобрать. Крекита ослабили, но не покорили, его сопротивление еще продолжалось. — Быстрее! — умолял Кру, однако из его уст выходило лишь невнятное мычание.
— Мягче, давай-ка помягче, — уговаривал Гунак змея. — Иди ко мне, моя красавица. Ты будешь лучшим украшением дворца дрива Неронского.
Крекит в ответ злобно шипел.
Скривелч быстро приближался. Уже стали различимы детали его костюма: коричневый сюртук, белый галстук, прогулочная трость из слоновой кости, на этот раз зажатая в руке в качестве кнута. Воспоминания об этой трости еще были свежи в памяти Рилиана. Он машинально отступил на шаг, но тут же был притянут назад Гунаком, державшим Крекита за голову.
— Еще немного, — пробормотал тюронец и резко повернул клещи.
Крекит заверещал, но не отпустил своего пленника.
Жесты Рилиана выдавали его отчаяние, и Гунак наконец-то обратил внимание на приближающегося всадника.
— Враг? Закон? — кратко поинтересовался он.
Рилиан кивнул, и Гунак немедля отпустил его.
— Бегите, господин, — посоветовал он. — Желаю удачи. Когда освободитесь от погони, приходите ко мне, и мы сторгуемся снова. Я хочу заполучить этот механизм и могу предложить отличные условия.
Крекит сипел от боли и ненависти, но тюронец его не замечал.
— Оружие, — с трудом выговорил Рилиан. — Пистоль. Шпагу. Хоть что-нибудь.
— Увы, юный господин, я — простой лудильщик, и ничего более. У таких, как я, оружия не бывает. — Голос Гунака звучал не очень убедительно. Видно, традиционно свойственная тюронцам симпатия к людям вне закона имела достаточно жесткие границы. — Мне нечего продать вам, разве что сковороду с длинной ручкой — железная, необычайно увесистая. Если сумеете воспользоваться ею, я с удовольствием пожертвую ее вам за тридцать трейворнских бервернеров.
Рилиан молча покачал головой, метнул тревожный взгляд в сторону быстро приближающегося врага и бросился бежать.
— Удачи! — крикнул ему вдогонку Гунак. — Берегите вещицу. Она принесет нам целое состояние!
— Бессстолочь. Бессстолочь, — шипел Крекит угрожающим тоном. — Бессстолочь. Плохой. Лжец. Лицемер. Предатель. Подлый. Обманщик. Обманщик. Обманщик. Есссли бы не госссподин, Крекит убил бы тебя.