— Рилиан, ты готов попробовать еще раз?
— Думаю, да. — Кру со вздохом оглядел разложенные перед ним на столе стопки книг, фолиантов и брошюр. Отрывки, относящиеся к делу, были отмечены в них закладками. Среди всех этих томов на расчищенном пространстве лежало несколько перышек серого гуся — объект его сосредоточенных усилий. Если с видением он достиг более чем удовлетворительных результатов, с осязанием такого прогресса не наблюдалось. По предложению Мерит, при помощи осязания Рилиан должен был вытащить одно перо из общей массы перьев. Упражнение обещало быть относительно простым, поскольку поднимать перо в воздух не требовалось, но Кру вдруг стало непривычно трудно сфокусировать свое внимание. Возможно, это каким-то образом было связано с присутствием персон.
Сходство трех спящих в пробирках псевдокипроузов со своим прототипом — до омерзения точное — невозможно было игнорировать. Будто сам Кипроуз в тройном отражении находился в комнате — это впечатление сбивало с толку, оно беспокоило, словно зуд под кожей. Персоны не шевелились, головы их свесились на грудь, глаза были закрыты. Они находились в бессознательном состоянии, точнее, вообще пока не ожили. Но почему-то — он не мог бы сказать почему — Рилиан знал, что они очень даже живые. Возможно, дело было в развивающихся сверхнормальных способностях Кру — что-то подсказывало ему, что персоны не только ожили, но все время изменяются. Пусть они спали, в них уже проглядывала примитивная личность и сознание большее, чем это свойственно дремотному состоянию. Глаза Рилиана невольно устремились на тучные фигуры. Они казались неподвижными, как всегда, или почти как всегда. Слабые водоворотики шевелили их розоватые локоны. Интересно, три белых тела сдвинулись немного, чтобы быть к нему лицом, или же они в таком положении с самого начала, с тех пор, как он вошел в комнату? Рилиан пристально посмотрел на них. Никакого движения. Застыли, как истуканы. Он пожал плечами и отвернулся.
— По-моему, у тебя лучше получится, если для получения сверхнормального импульса ты вначале воспользуешься видением, а затем плавно перейдешь от Прогрессии Моама прямо к Невидимой Руке, — предложила Мерит. Говорила она вроде бы небрежно, но при этом ее обычно бледные щеки порозовели. — Как создать Руку, ты уже знаешь, осталось только научиться контролировать ее. Когда ты и этого добьешься, тогда начнешь добавлять пальцы.
Рилиан смотрел на девушку, отмечая удлиненные кисти рук, большие умные глаза серого цвета, подвижное лицо живо реагирующего на все человека — основные внешние признаки сверхнормалиста. В сотый раз он удивился вслух:
— Мерит, я не понимаю, почему ты сама не выполняешь эти приемы. Ты ведь все о них знаешь.
— Я пыталась много раз. Никакие знания не помогут, если нет способностей.
— Тебе же не известно точно, что у тебя их нет. Если бы ты научилась пользоваться ими, мы бы… — Он заметил, как зашевелился серебряный ободок у нее на шее, и оборвал себя на полуслове.
Она посмотрела ему в глаза и еле заметно кивнула. Все ее движения и жесты были сдержанны, будто ее сковали цепями. Редкий смех тоже звучал приглушенно. Держалась она мужественно, и все же ее меланхоличный вид и стесненные жесты пробуждали сочувствие к ней. Интересно, как бы она выглядела, если бы двигалась свободно: наверное, бегала, прыгала или даже танцевала.
— Если у меня сейчас получится, ты попробуешь еще раз? — спросил он ее.
Мерит улыбнулась:
— Согласна. Попытаюсь, даже если у тебя ничего не выйдет, потому что так пожелал сеньор.
— Сссеньор. Мудрый сссеньор. Великий сссеньор, — эхом отозвалась Нурбо, не заметившая нотки сарказма в голосе своей жертвы.
— Не исключено, что когда-нибудь ты удивишься самой себе. Ладно, первым попробую я. И последую твоему совету — начну с Прогрессии Моама и видения.
— Хорошо. Тогда воспользуйся вот этим и прочти, что там написано.
Мерит положила на стол сложенный лист бумаги.
— Что это?
— Часть твоей практики.
Будь на месте Мерит кто-то другой, Рилиан решил бы, что его разыгрывают. А ей он поверил.
Достижение Изогнутости прошло почти без усилий. Прочитать написанное на сложенном листе бумаги — простейшее задание, и, уверенный в своих силах, юноша даже не стал возводить Мысленную Стену Юай для лучшей концентрации.
Сквозь бумагу смотреть легче, чем сквозь дерево или грунт. Слепых Пятен немного, и все мелкие. Его мог бы привести туда Первый Рисунок Грий, но его познания успели так расшириться, что Рилиан вдруг понял: в данном случае кратчайший путь и большую четкость обеспечит ему Третий Рисунок Грий. Ловко преодолевая Слепые Пятна, Рилиан проник в сложенную записку и прочел: «Я люблю тебя».
И тут же бумага снова стала непрозрачной. Неведомое доселе счастье обрушилось на его неподготовленное сознание, разбив сосредоточенность, и видение угасло. Перед ним лежал пустой сложенный лист. Рилиан взглянул на Мерит. Ему уже не нужно было прибегать к сверхнормальной силе, чтобы прочесть тревогу ожидания в ее глазах. И в один миг выражение его лица рассеяло все опасения девушки, и Мерит засияла своей редкой улыбкой.
— И я тебя люблю, — не думая о последствиях, сказал Рилиан и немедленно пожалел о своей неосторожности.
— Ссссссссссказал? — переспросил Крекит. — Что ты сссказал?
— Ничего, — заверил его Кру. — Ничего, что касалось бы тебя, — уточнил он и взглянул на Мерит.
Такое выражение тревожной веселости он видел до этого только раз в своей жизни: на лице второй дочери сквайра Ворпу, когда лошадь, на которой она ехала верхом, вдруг понесла.
— Он говорит о любви, — пояснила Нурбо. — Любовь. Любовь. Любовь. Любовь…
— Почему он говорит об этом? Ссс чего ты заговорил о любви? — Крекит подкрепил свой вопрос раздраженным сжатием колец. — Ссс чего?
— Да просто праздное выражение, — нашелся Рилиан, когда смог восстановить дыхание.
— Праздное? Праздное? Ленивый. Ты здесь для работы, — напомнил змей. — Как вы сссмеете говорить о любви. Работайте. Иначе…
— Сссмелый Крекит! Сссильный Крекит! — с восторгом произнесла Нурбо, и Крекит самодовольно изогнулся.
— По-моему, они правы, — заметила Мерит. — Надо вернуться к работе. Но прежде позволь мне поздравить тебя с успехом. То, что ты продемонстрировал сегодня утром, несказанно порадовало меня.
— Я рад не меньше, чем ты, — ответил Рилиан, с опаской покосившись на змею Мерит, — и намереваюсь при первой же возможности подвинуться дальше. Могу только надеяться, что мне не придется идти по этому пути в одиночку.
— Можешь рассчитывать на мою поддержку. Я приложу все усилия, — согласно кивнула Мерит.
— Что сссказали? — вставил свое пытливое шипение в непонятный разговор змей. — Говорите проще!
— Мы говорим о том, что хотим объединить наши сверхнормальные усилия, — очень просто объяснил Рилиан. — Помнишь, сеньор учил нас, что сверхнормальная сила лучше всего проявляется в объединенных усилиях?
Вряд ли Крекит понял смысл этого объяснения, но суть ему уловить удалось:
— Сссеньор так говорит! Сссеньор! Сссеньор!..
— Итак, Мерит, попробуем осязание?
Она кивнула, и работа началась.
Рилиан немедленно принялся сооружать Мысленную Стену Юай. Без защиты Стены шансы на успех блокировало бы его душевное смятение. Постройка далась с трудом, в конце концов его сознание оказалось в надежной скорлупе. Добившись этого, Рилиан вошел в Изогнутость уже относительно легко, и на мгновение отдался расплывчатым ощущениям, что сигналили о прохождении через первое из малоизученных измерений. Глаза юноши оставались закрытыми, но образ сложенной записки был отчетлив и ярок в его голове. Между Слепых Пятен он проскользнул по Третьему Рисунку Грий, а фокусировка воли увеличила скорость. Видение Рилиана прошло сквозь бумагу как лезвие, и он еще раз глазами пробежал записку: «Я люблю тебя». Слова оставили его бесстрастным, ведь Стена блокировала как боль, так и радость. Слабые толчки сотрясали сооружение, но, сконцентрировавшись еще сильнее, Рилиан преодолел и этот барьер. Сверхнормальное восприятие вновь обострилось. Но, похоже, что эмоции, сдерживаемые за пределами его сознания, обладали силой, которая должна была найти выход, и именно она придала ему энергию, достаточную для создания Невидимой Руки и контроля над ней, чего прежде он не мог добиться.