Марк Игнатьевич по очереди подвинул стулья Евдокии, жене, Татьяне, оживленно, приветливо улыбнувшись каждой. Сам сел между Татьяной и женой.
— Вот у нас раньше за самоваром каждый по шесть чашек выпивал, — разливая чай, сказала хозяйка.
— Но ведь это какая нагрузка на сердце! — пожала плечами Александра Павловна. — Я читала в «Здоровье», что излишняя жидкость для организма вредна.
— Сашенька, дорогая, ты забываешь, что люди много работали физически, а с потом выходило много влаги, — со снисходительной улыбкой произнес Марк Игнатьевич. — И вообще русское застолье всегда отличалось обильностью пищи.
Он весело рассказал анекдот о национальных застольях и сам смеялся больше всех. Он стал суетливым, оживленным. Женщин несколько раз назвал демократками, что, видно было, ему самому очень нравилось, казалось остроумным. Александра Павловна тоже широко улыбалась, но в ней чувствовалось напряжение: то вдруг порывистым движением поправляла прическу, блузку, то, стрельнув глазами в сторону Тани, резко отводила от нее взгляд. А Татьяна снова нахмурилась. К еде она почти не прикоснулась. На всех посматривала исподлобья. Евдокия, чтобы повеселить гостей, стала рассказывать байки. Что, где случилось, кто в этом виноват — расписывала с подробностями и пространными выводами. Александра Павловна согласно кивала на ее рассуждения. Марк Игнатьевич похмыкивал, будто удивляясь, сосредоточенно пил чай, то и дело неожиданно шумно его заглатывая.
Хозяйка принесла забытый гостями в прихожей торт.
— Порезать его доверим единственному нашему мужчине.
Марк Игнатьевич шутливо поклонился, взял нож и, подняв его острием вверх, торжественно произнес:
— Милые демократки! По праву единственного здесь мужчины позвольте вам признаться: мне ваше общество очень приятно. Я вижу, вы очень славные женщины. Здесь представители разных поколений, но объединяет всех общее. Как говорит наш советский поэт Расул Гамзатов…
Марк Игнатьевич наткнулся на насмешливый взгляд Татьяны и замолк. Виновато посмотрел на жену. Она нетерпеливо, со скрытой досадой поморщилась, но пришла на помощь:
— Все поэты воспевали женщин. Но хозяева жизни все же мужчины. — Не дав мужу перебить себя, быстро заговорила: — Женщина сильна мужчиной, который рядом с нею. С таким мужчиной, как Марк, в жизни очень легко. Он добрый, всегда помогает по хозяйству, его все уважают на работе. Сослуживцы любят бывать у нас в гостях. И не только начальство, но и его подчиненные. У нас перебывало почти все КБ Марка. Он у меня для людей всегда стараться рад. К директору института ходит просить за всех. Кому квартиру помог получить, кому путевку…
— Подчиненные должны уважать начальника, тогда на работе будут стараться вдвойне. — Марк Игнатьевич резко рассмеялся. Оборвав смех, пожал плечами: — Ну зачем говорить обо мне?
Татьяна вдруг ответила с непонятной интонацией:
— Нужно учиться у тех, кто правильно живет.
Евдокия вздернула брови: «Опять ехидничает эта коза! Как ее незаметно приструнить?»
Александра Павловна, прикоснувшись к руке хозяйки, мягко спросила:
— Как вы готовите пироги? Удивительный у них вкус.
— О, у меня без затей. Что напекла, то и съела. Не то что некоторые — и «Наполеоны», и рулеты разные делают. Но, если хотите, я расскажу про свои пироги.
— Я очень люблю готовить. Это моя стихия. А вы, Таня, любите? — осторожно спросила Александра Павловна.
— Нет, — Татьяна посмотрела ей прямо в глаза. — Я еще молода, успею полюбить.
Александра Павловна, будто не заметив колкости в словах Татьяны, стала рассказывать, что им недавно установили электрическую плиту, как удобно с нею, не то что с газовой. Она посматривала на Татьяну, вероятно пытаясь понять, сдерзила ли та специально или у нее это вырвалось нечаянно.
А Евдокия начала рассказывать, как в соседнем дворе обнаружила утечку газа. Она то и дело всплескивала руками:
— Ужас! Мог бы весь дом взорваться! Куда смотрела аварийная служба?
Марк Игнатьевич начал подробно объяснять, почему происходят утечки, и даже в блокнотике стал рисовать схему газовых коммуникаций. Заметив, что это вызвало у Татьяны интерес, заговорил живее.
И в общем, чаепитие закончилось, как определила Евдокия, благополучно. Помочь помыть ей посуду вызвался гость…
— А вы здесь пообщайтесь, — сказал он многозначительно жене, уходя на кухню.
Наедине Александра Павловна заговорила с Татьяной с более доверительной интонацией. Стала рассказывать о том, как проводит свой досуг, о том, на каких спектаклях последнее время побывала, какие книги прочла.