На рынке Антонина Ивановна поинтересовалась, почем овощи. Накупила — еле донесла. И задешево. На ужин приготовила тыквенную кашу, сварила компот, испекла яблочный пирог. И не заметила, как пришла Аня. Та замерла на пороге и, причмокивая, закивала головой:
— Антонина Ивановна, я уже в подъезде почувствовала, как вкусно пахнет.
Хозяйка весело сказала:
— Сейчас, Анечка, мы будет ужинать. Я сготовила свои любимые блюда.
Переодевшись, вымыв руки, девушка, напевая, появилась на кухне, взглянув на сервированный стол, замолкла.
— Присаживайся, — пододвинула ей табуретку хозяйка.
Аня в нерешительности потерла ладошкой подбородок, села.
— Антонина Ивановна, ваша забота очень трогает. Но не по себе мне. Ведь я за вами должна ухаживать.
— Ну, уж в этом мы сочтемся, — придвигая к девушке поближе хлебницу, сказала Антонина Ивановна. — Я еще крепко стою на ногах, дел у меня особых нет. Ах, Анечка, я только теперь по-настоящему поняла, как приятно заботиться о других.
— И все же, я прошу вас, Антонина Ивановна, не нужно меня опекать.
— Что я особенного делаю? — недоуменно повела плечами хозяйка. — Для себя-то все равно готовлю. Получается как бы заодно.
Аня заявила:
— Раз, Антонина Ивановна, вы решили стать главнокомандующим по хозделам, тогда будьте и нашим казначеем. У нас сегодня как раз зарплата.
— Я пенсию получаю, — перебила хозяйка.
— Вот вашей пенсии и моей зарплаты как раз на двоих хватит, — категорично произнесла Аня. — Когда мне понадобятся деньги, я у вас попрошу.
— Ладно, как-нибудь договоримся, — заключила этот разговор хозяйка. Накладывая в тарелки кашу, она спросила о новостях на работе. Девушка начала рассказывать о том, как в ателье получали новые швейные машинки.
После ужина Аня, помогая хозяйке мыть посуду, неожиданно предложила:
— У меня идея — пойдемте в кино!
Антонина Ивановна посмотрела на нее удивленно. Вздохнув, взяла полотенце и, медленно вытирая руки, недоверчиво спросила:
— Ты старуху приглашаешь? С молодыми людьми тебе нужно в кино ходить.
— Пока мне с ними скучно. Принца на белом коне жду, — засмеялась девушка. — Неужели вам, Антонина Ивановна, не хочется в кино?
— Хочется, пойдем! — весело согласилась хозяйка. — Знаешь, в кино-то я уже пять лет не была.
Вечером снова легли спать за полночь — обсуждали фильм. Обеим он очень поправился — «жизненный» и веселый.
В пятницу квартирантка удивила Антонину Ивановну новой затеей:
— Я решила вам сшить платье. Купила в универмаге штапелю. Посмотрите, какой рисунок красивый.
— Ой, Анечка, да…
— Не спорьте. У вас хорошие платья, но мы сделаем что-нибудь модненькое.
— Куда мне, старухе.
— Тоже скажете, старуха, просто пожилая женщина. Итак, на выходные у меня теперь есть работа. Шью, не отрываясь. Я такая, если загорится, то все…
Когда платье было готово, Аня предложила обновку отпраздновать.
— Я «за», — весело откликнулась хозяйка. — Платье получилось хоть куда. У тебя, дорогая моя, золотые руки.
Вечером Аня принесла в коробке пирожные.
— Раз у нас праздничный стол, давай я приготовлю селедку под «шубой», которую ты очень любишь, — предложила Антонина Ивановна.
— Что вы, селедка и пирожное?!
— А по-моему, здорово! За дело! — скомандовала хозяйка.
— Идет! — засмеялась Аня и с коробкой в руках сплясала чечетку.
Антонина Ивановна, глядя на нее, заулыбалась.
— Веселый ты, Анечка, человек, я сама такой была.
— Вы и сейчас такая!
— Скажешь тоже, — отмахнулась хозяйка, — это ты меня веселишь.
Готовили часа два. Наконец сели за стол. Блестела аппетитной корочкой картошка, выделялся салат из огурцов, яблок и редиски, сделанный по совету Аниной подружки. Взяв вилку, Антонина Ивановна обвела взглядом стол.
— Слушай, Анечка! От такой еды я сразу килограммов на сто поправлюсь.
— Не позволю, мы еще не попробовали пирожных. Разве я зря ездила в «Лакомку»? А что, если мы начнем с пирожных? Я такая сластена!
Она взяла пирожное, подала хозяйке и попросила:
— С орехами. По-моему, вкусное. Попробуйте.
И вдруг Антонима Ивановна, вся сжавшись, расплакалась. Она держала в руках надкушенное пирожное, а слезы бежали по смятым плачем щекам. Аня, потянувшись за хлебом, так и застыла с протянутой рукой, тихо спросила:
— Что случилось?
— Ничего, просто мне очень хорошо, — улыбнулась сквозь слезы женщина.