Нетудыхин матерно выругался. Она промолчала. Потом сказала:
— Боже, как все усложнилось неимоверно! Было простое человеческое желание: встретить тебя и, наконец, соединить свои судьбы вместе. Построить семью, родить де-тей, обзавестись свои углом… А теперь оказывается, что до всего этого еще очень далеко.
— Кокуня, не отчаивайся! Смотри на жизнь проще. Эмиграция — распространен-ное явление. Мы не первые и не последние. Тысячи людей мигрируют ежегодно по пла-нете. И как-то же приспосабливаются, живут. Это для нас она кажется чуть ли не престу-плением. Ты же сама сказала: дядя Петя объехал полмира, пока нашел свое место.
— Но почему, почему я должна бросать родное и обжитое и уезжать неизвестно куда?
— Потому что здесь правит абсурд. Победить мы его не в силах. Пока. Если ты боишься, если ты отказываешься, — ну, что ж, мне придется тогда решаться одному. Я не знаю еще, как это будет, но здесь меня ждет только тюрьма. А я уже испробовал этого пирога с перцем. Довольно.
— Может быть, ты преувеличиваешь?
— Кока! Ты удивлялась моей наивности — теперь сама проявляешь не меньшую. Они меня не оставят в покое. Я еще конкретно не знаю, что они от меня хотят. Думаю, что определенно они и сами не знают. Но они приложат максимум усилий, чтобы мой дар, как они это считают, стал их собственностью. В этой конторе все работает четко. Вот как их перехитрить — это вопрос.
— Нам нужно съехаться жить в один город.
— Ты так думаешь? Или тебе так хочется?
— И хочется и думаю. Сколько же можно жить в отрыве друг от друга? Мне на-доело одиночество.
— Давай подождем до осени. Пусть прояснится обстановка. Я не хочу, чтобы ты жила в одной квартире с потенциальным зэком.
— А мне плевать! Я далека от этих предрассудков. Я хочу жить нормальной чело-веческой жизнью. Пусть под страхом твоего ареста, но я должна быть рядом с тобой. Те-бе же сейчас плохо. Как же я могу сегодня быть от тебя вдалеке и не знать, что с тобой происходит? Ты представляешь мое состояние? Я же с ума сойду от неопределенности.
— Будет семья из двух сумасшедших, — сказал Нетудыхин, улыбаясь. — Новый тип семьи советского производства.
— Дурачок! — сказала она. — Он смеется. Плакать надо в такой ситуации.
— Ну да, — сказал он. — Не дождутся.
Он потянул ее к себе, и они завалились на диван.
Потом произошло то, что должно было произойти…
Угомонились они на рассвете. Уже засыпая, она вдруг спросила его:
— Послушай, Тима, но как это ты, совершив побег, получив добавку и год закры-той тюрмы, умудрился освободиться?
— Божественное предопределение. Завтра, завтра узнаешь его имя. Спи.
— Чье имя?
— Имя того, кому я обязан свободой.
— Имя Бога, что ли? — не отставала она.
— Ты спать думаешь? Или я сейчас укушу тебя за щеку! Завтра я все дорасскажу. Спи давай!
— Жадина! — сказала она и сама нежно укусила его за щеку.
Так они и уснули: переплетясь голыми телами, слившись в единое существо.
И не ведали они о том, что их ждало уже не завтра, а сегодня днем.
Глава 28
Божий алгоритм
Проснулись в середине дня. И опять повторилось все снова.
За окном плавился жаркий летний день. Не хотелось подниматься. Блаженство подавляло волю. А пора было все-таки вставать.
Он, поцеловав ее, поднялся первым. Пошел на кухню и сразу же ополоснулся. С мокрыми руками вернулся к дивану.
— Ты встаешь? — сказал он, угрожающе держа руки на ней.
— Встаю, Тима, встаю, миленький!
Поднявшись с дивана, она потянулась к нему целоваться. Он взял и наложил свои холодные руки ей на спину.
— А-а! — заорала она. — Ты что?!
— Я любя.
— Ну да! Так можно человека заикой сделать!
Стали одеваться и прибирать квартиру.
Нетудыхин снял с магнитофона свою бабину и поставил другую, с музыкой. За-звучала "Карусель" Цфасмана. Сумасшедшая, брызжущая, сметающая все на своем пути музыка внесла в дом ритм чужой жизни.
После завтрака отправились на рынок. Надо было купить цветы. Нетудыхин по-чему-то взял два букета алых роз. Кока подумала, что он хочет возложить цветы на мо-гилу матери и от ее имени. Но по дороге на кладбище они свернули в городской парк — тот самый, в насаждении которого когда-то принимал участие и Нетудыхин.
Теперь в центе парка возвышалась большая каменная стела. На ней были начерта-ны имена погибших при освобождении Рощинска в последнюю войну.
Стела была обнесена гранитным бордюром. Под самым памятником валялась пус-тая водочная бутылка.
Нетудыхин перешагнул через бордюр и со злостью зашвырнул бутылку в бли-жайшие кусты. Потом рассыпал розы у основания памятника и вернулся к Коке.