Разбросав кашу, Тимофей Сергеевич принялся собирать удочки. Делал он это неторопливо, кладя их на рогачики, поставленные в воде кем-то, удившим здесь рыбу раньше Нетудыхина. Две удочки он зарядил червями, на третью подцепил пчелиную маляву. Посмотрим, что из этого выйдет. И забросил ее ближе к камышу.
Затем он вытащил из рюкзака квадратный кусок поролона, обшитый клеенкой (изделие Захаровны), и, бросив на берег, сел на него.
— Ну, слушаю, — сказал он, глянув в сторону Сатаны. — Что за разговор? Если все о том же, то и не стоит его начинать. — Я же сказал: сделка не состоится. И потом, если честно сказать, я ведь до сих пор по-настоящему не верю в то, что вы реально существуете.
— То есть как?
— А так: не верю, и точка. Вот я — есть. Сижу — рыбу ловлю. И рыба знает, что я есть и боится пойматься мне на крючок. Мы связаны друг с другом. Есть какая-то причинность. И у рыбы против меня имеются свои приемы. А вы кто такой? Пшик какой-то фольклорный. Только таким придуркам, как я, вы и можете вообразиться. Но на самом-то деле вас нет.
— Ну, голубчик Тимофей Сергеевич, это уже совсем нахальство с вашей стороны! Мы же этот этап неверия уже прошли.
— Прошли-то прошли, а я все ж как подумаю — и не верю, что вы есть. Я — есть, — самодовольно сказал Нетудыхин — Возможно, Бог есть. Даже наверное. Есть другие люди. И все мы существуем. А вас — нет. Вас просто нет. Расскажи я тому мужику, — Нетудыхин указал на противоположный берег, — что вон пришел и умащивается, расскажи я ему, что я сижу здесь и разговариваю с Сатаной, он поверит? Нет, не поверит. Потому вас и нет.
— А кто же это сейчас сидит рядом с вами? — Сатана постучал своей костлявой рукой себе в грудь. — Вы что, Тимофей Сергеевич?
— Фантом мой сидит. Вымысел моего раздвоенного сознания. Всего лишь. И никто в нашу тяжбу не поверит.
— А разговариваете вы с кем?
— С собой, дражайший Тихон Кузьмич, с собой.
— Абсурд какой-то!
— А-а, наконец-то. Вот так и вы мне представляетесь абсурдом.
— Есть я, есть! — сказал со злобою Сатана. — Я вам сейчас это докажу.
— Как? — спросил Нетудыхин.
— Подсекайте и тащите настоящего зеркального карпа.
— Э, знаем мы уже эти фокусы, — сказал разочарованно Нетудыхин.
Но вдруг крупно клюнуло, поплавок одной из удочек погрузился под воду, и леску сильно повело в сторону.
— Тяните, тяните! — взволновано и радостно потирая руки, закричал Сатана.
— Не лезь, отродье! — заорал Нетудыхин.
Он стал медленно подводить рыбину к берегу. И точно: поймался крупный карп, притом на пчелиную детву. Странно: карп — рыба донная, и вообще ни на каких козявок не клюет.
Рыбина сталисто отливала своими серебристыми боками. Она трепыхалась, подпрыгивала и была великолепна на фоне порыжевшей береговой травы.
— Красавец! — сказал довольный Нетудыхин, отцепляя карпа и погружая его в сетку, опущенную в воду. И подумал: "Неплохое начало".
— Ну? — сказал Сатана.
— Что ну? — теперь уже в свою очередь сказал Нетудыхин. — Фокусы все это. А может, она и сама клюнула. Что ж я сюда, даром приехал, что ли?
— Эх, и угораздило меня связаться с таким Фомою неверящим! — сказал с досадою Сатана.
— Что?! — сказал угрожающе Нетудыхин.
— А то, что слышали! Это вас нет, уважаемый Тимофей Сергеевич, если по правде сказать. Писателишка называется! Кто вас знает? Где ваш читатель?! В каких справочниках можно отыскать ваше имя?
— Ничего, — сказал спокойно Нетудыхин, — пока знают немногие. Со временем будут знать больше.
— А обо мне — горы литературы написаны. Занесен в самые авторитетные энциклопедии мира. Только вы меня не хотите признать, — сказал Сатана сокрушенно.
— Это все фольклор, мифология — тоже результат раздвоенного сознания. Вы мне на деле докажите, что вы есть.
— Да что ж тут еще доказывать доказанное? Вы же вот ходили в библиотеку наводить обо мне справки?
— Ходил, правда. А как же, надо же знать, с кем имеешь дело.
— Вот-вот, а сами-то меня и отрицаете, даже выписки себе делали обо мне.
Один из поплавков резко дернулся. Нетудыхин вздрогнул и спросил:
— А откуда вам такие подробности известны?
— Как откуда? Служба наблюдения донесла.
— У, сволочи! — сказал Нетудыхин. — Ты смотри, надо же! Следят, как за врагом народа. Нет, Тихон Кузьмич, ничего у нас не получится. Нечистая вы персона, непорядочная. И методы вашей работы дурно пахнут: слежка, подглядывание, шантаж, запугивание — сплошная грязь! Я бы на месте Бога давно вашу артель ликвидировал.