– Мой король…
Я понимал, что времени мало, и если я не отправлюсь на поиски богини сейчас, то позже уже не смогу отлучиться. До храма было не больше пяти минут рысью, с учетом того, что надо будет пробираться дворами поместий.
– Разрешите сходить к храму, что вы приказали поставить для богини Лу. Там сейчас моя сестра и дед, – прямо попросил я у короля.
Фотен недовольно дернул щекой. Менталисты были опасными противниками в ближнем бою, даже такие посредственные мечники, как я. Но король все же меня отпустил:
– Если там будут паринийцы – возвращайся. И возьми с собой Орвиста и еще пару гвардейцев, – наконец‑то решился король.
Он понимал, что от меня деморализованного, в бою толку будет немного.
Я коротко поклонился монарху, кликнул Орвиста, передал ему приказ Фотена и мы стали продвигаться дворами на нужный нам переулок.
С начала штурма города прошло не более трех часов, но все вокруг свидетельствовало о том, что в столицу неожиданно пришла война. Повсюду валялись личные вещи, брошенные горожанами, кое‑где – застрявшие или сломанные тачки с пожитками. Редкие жители, что еще не покинули Пите, бесплотными тенями пробирались вдоль стен – до крепости, а потом прочь, на равнину, в сторону Королевского Тракта.
Уже через несколько минут до нас стал доноситься шум локальной стычки. Звенела сталь, слышались крики раненых и ругань сражавшихся. Мы аккуратно подошли к углу дома и выглянули из‑за укрытия.
Прямо посреди улицы, недалеко от храма Лу, сражался небольшой отряд защитников города – человек семь, на которых наседало два десятка паринийцев. Часть защитников была ранена, некоторые – уже лежали мертвыми на брусчатке улицы.
Среди крупных спин мужчин я заметил невысокий профиль – Лу, будто оса, перемещалась между флангами, с каждой атакой отправляя к Жнецу по одному противнику. Однако другие воины вокруг богини не справлялись, это было видно, что вот‑вот они сдадутся.
Я потянулся ментально к богине и понял, что она уже полностью истощена – Лу активно пользовалась магией разума уже не менее часа, умертвив неизвестно сколько человек, но сейчас, не имея божественной сущности, ее организм требовал отдыха. Так что максимум, на который сейчас была способна богиня – легкий отвод глаз для того, чтобы найти брешь в обороне очередного противника. О массовой иллюзии или убийстве одним касанием меча речи уже не шло.
У меня неприятно кольнуло в груди, когда я понял, что не вижу старика Илия рядом с обороняющимися, но времени на раздумья не осталось: еще чуть‑чуть и отряд, в котором сражалась богиня, сомнут.
Еще на бегу я почувствовал, как по руке из тонкого пореза потекла тонкая струйка крови – до Лу кто‑то дотянулся и зацепил клинком плечо, что немедленно превратилось и в мою рану.
Мы врубились во фланг отряда паринийцев, чего они точно не ожидали. Сейчас я не экономил силы, и щедро вкладывал в свое копье ментальную энергию. В итоге, каждое касание превращало обычное копье в несущее мучительную смерть оружие: из глаз паринийцев хлестала кровь и буквально за мгновение трое противников полегли на мостовой.
Не отставали и мои спутники. Гвардейцы были выучены совместному бою против превосходящих сил противника и сейчас Орвист с товарищами превратились в трех демонов, которые резво крошили ничего не понимающих паринийцев. Атакующие, было, попытались перегруппироваться, но отряд, которому мы пришли на помощь, быстро оценил тактическое преимущество и бойцы во главе с Лу насели на солдат с новой силой. Через минуту все было кончено. Моя куртка, как и легкий нагрудник, была залита кровью; от чужой крови же рука чуть скользила по древку копья.
Я посмотрел на богиню, которая прямо сейчас добила последнего оставшегося в живых паринийца и выпрямилась во весь рост.
Уставшая после долгого боя, какая‑то осунувшаяся, она была залита чужой кровью и не до конца понимала, что произошло: Лу взглядом рыскала по сторонам в поисках новой цели. Я подошел к богине и, взяв ее за руку, увлек за собой – прочь с улицы, в сторону поместий, откуда мы только что пришли. На разговоры не было времени.
Довольно быстро моя богиня пришла в себя и уже двигалась следом за нежданными спасителями самостоятельно. Я поскребся в ее разум, ища контакта, которого был лишен все то время, что провел во дворце после ее и Илия отъезда.
«Как ты?», – послал я мысленный вопрос, когда богиня все же ответила мне.
«Жива. Спасибо».
«Илий?..»
«…»
Молчание Лу было выразительнее всяких слов. Мой первый в новом мире наставник и собеседник, человек с которым я мог свободно общаться, в том числе и о своем прошлом, который не раз выручал меня и богиню своей прозорливостью и прижимистостью во времена жизни в баронстве Тиббот, старый жрец Илий отправился к Жнецу.
Почувствовал мою печаль, Лу практически рефлекторно коснулась моей ладони, пропуская через меня свою божественную благодать. Определенно, за это время я стал наркоманом – я почувствовал удовольствие, мало с чем сравнимое. С другой стороны, когда она была рядом, я ощущал, насколько богиня стала мне дорога. Даже с учетом того, что она лгала мне почти год, давая ложную надежду. И нам придется еще раз обсудить с ней это.
Но потом, если переживем этот день.
Мы быстро вернулись к баррикадам и Гарен, возглавив звено лекарей, занялся ранеными. Тяжелых сразу отправляли в крепость, предварительно остановив кровь – все для того, чтобы они протянули до вечера. Легкие раны целители затягивали целиком, хоть и оставляли уродливые шрамы – на эстетику времени и лишних сил не было, главное, чтобы боец мог вернуться в строй.
Подошла и наша с Лу очередь залечить свои порезы. Целитель, который нами занялся, только удивленно вскинул бровь: два одинаковых, как брата близнеца пореза у брата и его сестры. Но чего только не случается на войне, правда? Гарен бросил на меня короткий взгляд, но промолчал. Копаться же в мыслях жирного магика у меня желания не было, так что я просто отмахнулся от него. Не сейчас, не время.
Окончательно рассвело и мы смогли оценить, как много смога поднялось над городом из доков. Порт был фактически уничтожен и даже если мы отобьем Пите, то эффективно принимать корабли не сможем еще долгое время. О быстром сообщении с портом Миллер, который был второй мишенью, можно было забыть как минимум до середины лета.
Тихо. Так тихо только перед большой грозой или чем‑то плохим. Солдаты, что не были задействованы в дозорах и наблюдателях, расселись вдоль стен поместий, привалившись к ним спинами. Но оружие все держали наготове. Для магиков из крепости притащили еще несколько бочек воды, а также немного еды – лекари должны быть в тонусе, потому что во время боя представляли собой не только звено поддержки, но и грозную силу, которая может обратить в бегство атакующих.
Я слабо понимал возможности придворных магов воды, но было очевидно, что ненавистный мне Гарен был самым сильным из всех. Это прослеживалось по тому, как быстро он лечил раненых, да и в целом другие маги относились к главному целителю двора крайне уважительно. Очень надеюсь, что на войне его мерзкая сущность обернется исключительно против паринийцев и толстяк не даст стрекача в самый ответственный момент.
Первая же атака на наши баррикады оказалась удивительно мощной: видимо, разведчики паринийцев доложили, что на главной улице, ведущей к крепости, закрепилась королевская гвардия, так что штурмующие подготовились, надеясь сломить сопротивление одним ударом.
В конце улицы появились стройные ряды паринийцев, которые прикрывались ростовыми щитами. Гвардейцы быстро повскакивали со своих мест, заняли позиции на наших хлипких укреплениях. Часть взялась за копья и щиты – остальные взвели арбалеты.
Абсолютной неожиданностью для нас стало то, что из‑за рядов щитов в баррикаду полетели магические снаряды. Первый же огненный шар размером с кулак, прожег в телеге дыру, воспламенив сухое дерево. По одному из гвардейцев ударила короткая молния, убив на месте, в другие части укреплений полетели камни и водяные лезвия.