Огненно-красные волосы спутанной массой опускались ему на плечи, а черные, пронзительные глаза, полыхали неудержимой яростью на, словно выточенном из бледного мрамора, лице.
Красота, которая явно имеет эльфийские корни в первом поколении, а вот цвет волос, которого никогда не бывает у лесных созданий, хищные скулы, чуть выпирающая челюсть, которая прячет острые зубы с выпирающими клыками — это явно от орков.
Полукровка такого типа — почти невозможное явление на фоне отгремевшей Дикой Войны, потому что их убивали еще в утробе матери. Этому, похоже, повезло... а может и нет, учитывая взгляды пленников второй клетки. Потому что в ней перевозили шесть орков, пойманных недалеко от деревни, на которую за сутки до этого было совершено нападение.
Жителям повезло, так как именно в этот день у них на ночлег остановился отряд охотников за головами. Так что орков в тот день ожидал неожиданный отпор. А когда на следующее утро в деревню прибыл отряд паладинов Доэра, которые, услышав новости, тут же объединили силы с охотниками, как раз и удалось задержать этих шестерых живьем.
Сейчас всех пленников объединенный отряд сопровождал в Чило, город правосудия в этих землях.
— Эй, огневолосый, — один из орков внезапно поднялся на ноги и прижался к прутьям решетки, вглядываясь в пленника соседней клетки. — Почему они везут нас по кружному пути? Разве через лес не короче?
Что удивительно акцент у орка почти отсутствовал, когда он заговорил. А до этого пленные предпочитали вообще рта не раскрывать, ничем не показывая, что понимают своих врагов.
Черные глаза внимательно оглядели орка с ног до головы, сверкая из под спутанных прядей и... внезапно он ответил:
— Это Дикий Лес, орк. Бессмертному созданию, как ты, следовало бы знать, что Дикий Лес не терпит вторжения. Из него еще никто не возвращался.
Голос у него оказался слишком низким и бархатным для эльфийского, а рычащие обертоны и вовсе явно унаследованы от орочьей крови. Но эльфийская мелодичность превращала все это в нечто завораживающее.
— Урик, — вскинулся один из товарищей орка. — Это же эльфийский выродок! Не разговаривай с ним. С такими как он, один разговор — сталь в сердце.
Тот покосился на соратника и внезапно оскалился:
— С кем хочу, с тем и разговариваю, Араг! Этот полуэльф, так же и полуорк! В нем наша кровь, и, похоже, что умирать нам вместе.
Хриплый смех из соседней клетки был ему ответом:
— О Боги Эмира! Надо же услышать что-то подобное от орка! Если еще появится какой-нибудь эльф и повторит твои слова, точно решу, что мир перевернулся!
Урик хмыкнул:
— В этом мире полно чудес, огневолосый. Например, чудо, что ты выжил и дожил до своих лет...
— Да уж, — губы пленника искривились в злой усмешке.
— Заткнитесь, вы!.. — один из охотников со всего размаху ударил по прутьям решетки той клетки, где находился полукровка, своей дубиной, которую все это время тащил на плечах.
Пленники невольно поморщились от гулкого звука. Огненоволосый же прищурился и внезапно спросил, понизив голос на пару тонов:
— Боишься?
Тот отшатнулся.
— Ну-ну, — все так же ласкающее, почти интимно, прошептал пленник. — Беги, докладывай своему доморощенному колдунишке, что заклятие рассеялось. Оно и держалось-то всего пару минут. Правда, вам именно в этот момент удалось меня оглушить...
Охотник резко пришпорил коня, срываясь с места.
— Интересно, — потянул Урик, задумчиво разглядывая его. — И что это значит?
Тот усмехнулся, сверкнув клыками:
— Бард я.
— Кто?! — поперхнулся орк. — Как вы вообще выжил среди эльфов?!
Ответный взгляд был таким тяжелым и темным, что даже бесстрашный орк поежился.
— Не. Твоего. Ума. Дело, — процедил бард.
— Эй, — рядом с Уриком поднялся еще один орк. — Если ты бард, почему не споешь и не освободишься? Барды же владеют магией песни.