— Красота, — покачал я головой. — Что ж, мы аккурат думали про пару дней отдыха, видимо это судьба.
Комната оказалась именно такой, как её трактирщик и описывал: уютная, чистая и небольшая. И тихая. На постели свежие простыни, хотя и всего одна кровать, но размеры позволяли всем втроем устроится.
Тами, как только легла, сразу уснула, но я и не сомневался, весь день мы провели в седле, изредка останавливаясь на привалы. Так что ребенка мы умотали. Не знаю, сколько она еще продержится в таком темпе. Но моя девочка оказалась очень крепкой и не капризной.
— Лилиан, — внезапно позвал Марек, снимающий плащ и сапоги по другую сторону постели. Мы собирались спать с двух сторон.
— Да?
— Ты уверен, что должен вместе со мной искать Эльракез?
Я остановился и замер, удивленно посмотрев на некроманта. Внезапно я понял, что не рассказал ему о последней ночи в Белой ложе и о снах, Легенде и словах драконов, а так же о разговоре с Мейдоком.
Я вздохнул:
— Присядь, кажется, я кое-что совсем забыл рассказать.
Сам же выглянул в коридорчик и, позвав служанку, попросил кувшин вина и две кружки. Разговор предстоял долгий.
Когда за служанкой закрылась дверь, я сел за небольшой стол у окна и разлил по глиняным пузатым кружкам вино. Пригубил, оценивая вкус и удивился. На удивление вино оказалось достаточно приличным. Видимо этот факт тоже играл в пользу трактирщика. Похоже я сам готов рекомендовать «Сердце дракона» тем, кто попадет когда-нибудь в Александир.
Я взглянул на некроманта, который с интересом крутил кружку и посматривал на меня. Такое ощущение, что он примерно понимал о чем будет идти речь. Впрочем, с его опытом и жизненным путем… да и мой сон… и последующий срочный побег в храм Совирага, мог подсказать ему отгадки.
— Мне кажется, что ты уже догадался…
— Тебе снятся сны? — тихо поинтересовался он.
— Да, — признался я. — Яркие сны про твоего сына. Больше похожие на воспоминания.
— Расскажешь?
— Конечно.
Мне понадобилось много времени, чтобы рассказать ему все. Некромант молча слушал. Вино давно кончилось, за окном сгустилась ночная тьма. Наконец я замолчал, закончив рассказом о последнем сне и мыслях Мейдока на все это.
Марек некоторое время молчал, потом вздохнул:
— За что ж тебя судьба так любит-то? Ты действительно видишь не сны, а прошлое и, судя по тому, с какой именно точки ты начал смотреть, как бы не пришлось тебе снова решать, на чьей ты стороне окажешься…
Я улыбнулся:
— Я как-то догадался. Так что можешь не переживать. Эту мысль я уже успел переварить. Я поступлю так, как решу сам. Сторона теперь у меня только моя, даже о стороне друзей и семьи я буду принимать решение с оглядкой.
Марек медленно кивнул. Но, кажется, он не был окончательно убежден. Но ему простительно. Наш возраст и опыт значительно различается. Я искренне считал, что мне удастся то, что я решил для самого себя.
Некромант выдохнул и положил ладони на стол, опираясь:
— Я... наверное, прогуляюсь по городу сейчас. До утра. Александир очень старый город.
Я заинтересовался:
— Насколько старый?
— Пять тысячелетий назад он уже стоял. Кстати, те сны, что ты видишь… Александир играл в той истории свою роль. Точнее, парочка людей из этого города.
Я ошеломленно покачал головой. Мирейя, по сравнению с этим городом и тем старым городишком, что мы посетили... просто младенец. Я нахмурился, когда сумел-таки поймать мысль за хвост.
— Эльракез уже был легендой в моих снах. Это сколько же ему лет?
Марек тихо рассмеялся, явно забавляясь выражением моего лица:
— Да, Александир стар, а Эльракез можно сравнивать с началом жизни Эмира. — Внезапно он стал серьезнее: — Досмотри свои сны, Лиани. Если они помогут найти моего сына… Я готов стать твои рабом.
Меня передернуло, и внезапно накатила тоска. Взгляд уперся в постель, на которой сладко спала моя дочь.
— Ты — хороший отец, — тихо заметил я. — Надеюсь, я буду не хуже.
— Ты ошибаешься, друг мой, — Марек уже одел свой плащ, но еще не накинул капюшон. — Я уверен, когда ты досмотришь свои сны. Ты изменишь обо мне свое мнение.
— Может быть, — хотя мне искренне казалось, что некромант не прав. Я уже видел ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохого отца. Очень плохого.
Хлопнула дверь, закрываясь за Мареком. И я перебрался на постель, обнимая Тамиру. Я чувствовал, как устал. Внезапно пришла мысль, что последние месяцы я постоянно в состоянии бегства, и даже полугодовая передышка у Миры — матери Тамиры — была лишь краткой остановкой.
Была надежда, очень смутная, что, когда мы достигнем Эльракеза, я немного передохну. А потом по плану Черная ложа, где меня ждала моя семья.
Я прикрыл глаза, вспоминая зеленую рощу, находящуюся недалеко от дома, в котором мы жили вместе с Кэртисом. И даже наглый черный единорог не портил картину, а только гармонично её дополнял.