- Что ты предлагаешь? – слова некроманта – это серьезно. Я даже не почувствовал этого самого проклятия, неужели так увлекся нейтрализацией долга перед этим ушлым богом, что забылся, насколько коварны его последователи?
- Ничего особенного, - покачал головой Марек. – Тебе нужно прогуляться.
Я дернул уголком рта:
- Ярмарка Александира?
- Ну нам же сказали, что это одно из ярчайших мероприятий этого несомненно великого города. – что-то странное мелькнуло в его фиалково-фиолетовых глазах. Это всегда так странно смотреть на этот необычный цвет, и видеть нечеловеческий вертикальный зрачок. Необычно и завораживающе.
И меня впервые зацепило не во сне… А в глазах нашего с Тамирой спутника. Наяву
— Скажи мне, Марек, — мурлыкает Повелительница Драконов. — Красота твоего тела — твоя собственная или украденная?
Узкий стилет скользит лезвием по подтянутому животу, оставляя кровавые дорожки за собой, и медленно спускается ниже и ниже. Но обнаженное тело остается неподвижным, словно не ощущает боли.
— Просто у тебя болезненная страсть ко мне, — насмешливо-презрительно звучит в ответ.
— Это началось так давно, мой бывший учитель. — Она прижимается губами к кровавым разводам на его груди.
— Неужели? — все та же брезгливая бесстрастность. — Я думал, для тебя милее власти нет ничего.
Повелительница Драконов поднимает яркие фиалковые глаза, так похожие на глаза самого некроманта, только в его не горит такое вот настоящее безумие.
— Пятьдесят лет назад я пришла к тебе в ученики. Да, я хотела власти и могущества, но однажды ты показался из своей лаборатории, и я вдруг поняла, что кроме власти мне нужно обладать кем-то вроде тебя... А желательно только тобой. Тем более твои глаза дракона... это желание лишь обострилось, когда ты выгнал меня, — она лизнула кровь на его плече.
— Если бы я знал, кто ты такая на самом деле, я бы убил тебя.
Женщина счастливо рассмеялась, облизывая окровавленные губы:
— Но ты не знал. Ты вообще довольно много не знал и не знаешь, мой прекрасный некромант. Например, знаешь ли ты, что драконы ненавидят тебя намного больше, чем меня? Нельзя добыть глаза и кровь дракона, не убив его.
Змеиные глаза болезненно сощурились. Она улыбнулась и отодвинулась. Стилет, выпущенный из рук, дразняще звякнул, падая на камни.
— Мы продолжим нашу игру чуть позже, Марек.
И только когда за ней закрылись тяжелые створки дверей, из горла обнаженного некроманты вырвался вой полный страшной тоски, а из закрытых глаза покатились слезы.
Дракон, скалой возвышающийся посреди зала, его страж и тюремщик, дернулся, открывая второму пленнику обзор, и они оба уставились на окровавленную фигуру, методично бьющуюся затылком о гранит. И на странном шипящем языке сквозь вой прорывается поток слов.
Кончик хвоста дракона мелко задрожал. Радужные глаза смотрят с жалким недоумением и растерянностью и в пространство звучит с недоумением и болью, с испугом, словно жалуясь:
— Он говорит на Древнем наречии. Наречии драконов... он... — если у драконов может быть несчастный вид, то именно такой сейчас был у серо-голубого. — Он зовет по имени Великого дракона... и спрашивает его, зачем он остановил его...
— Великий Дракон? – хрипит второй пленник. – Кто это?!
— Так называли последнего дракона-духа, — это зазвучал глухой голос самого некроманта. — Он умер почти пятьсот лет назад, защищая свой народ. Я пообещал ему, что он не станет последним... Так что... — некромант поднял очень ясные глаза на дракона. — Твоя ненависть ранит меня. Если даже драконы за столь короткий срок забыли правду...