Султан не отрывал взгляда от тела на алтаре. Наконец, он вздохнул:
— Как же это глупо на самом деле: мстить за события тысячелетней давности тем, кто уже не помнит и не знает, за что им мстят. В этом мало смысла.
Растин молчал. Мальчик криво улыбнулся:
— Что ж, теперь я знаю, что мне стоит опасаться еще и львов. Они не пойдут на примирение...
Жрец взглянул на тело льва и покачал головой:
— Вряд ли... я только что убил Правящего прайдом.
— Замечательно, — Сафар поднялся на ноги и взглянул прямо в глаза Растина. — Элен Растин, получается, что он успел передать ваш образ другим своим родичам, и проклятие теперь падет и на вашу голову?
Жрец мягко улыбнулся:
— Верно, Ваше Величество. Однако, мне не привыкать, за последние восемьсот лет слишком много Истинных пало от моих рук. Львы не были первыми и вряд ли будут последними. Лишь один клан оборотней сейчас защищен от ритуального ножа жрецов Роя. Но это все равно даже не перемирие, а просто сделка. И если мы встретимся на узкой тропе, они будут пытаться убить меня, а я постараюсь защитить свою жизнь.
Султан медленно кивнул:
— Понимаю.
Он, не оглядываясь, зашагал к выходу из храма, где на ступенях его ожидали паланкин и верные воины.
Далил молчал все это время, но когда двери храма закрылись за спиной султана, он поднял глаза на Растина:
— Господин мой, могу ли я задать вопрос?
— Задавай, — кивнул жрец, этот человек ему нравился.
— Почему вы обращаетесь с султаном как учитель с учеником?
Растин одобрительно улыбнулся, он не ошибся в советнике:
— Он должен почувствовать вкус Крови. Религия и власть в Ларджине должны сочетаться, а не существовать раздельно друг от друга. Ты сам видел, к чему чуть было не привели действия Эвуса. Он настроил против себя знать, султана... и явно не пользовался поддержкой великого эмира. И потом... — голос жреца был задумчив. — Скажи мне, Далил, какие отношения у Ларджина с королевством Мирейи.
— Южное королевство за Бездонным морем? — Далил напряг память — Насколько мне известно, Великий Эмир отдал за короля этой страны одну из своих многочисленных дочек. Так что, в случае каких-либо конфликтов, можно рассчитывать на них, как на предполагаемых союзников.
Тихий смех Верховного Жреца прервал его на полуслове.
— Мой господин? — осторожно позвал Далил.
Бледная рука шевельнулась, успокаивая:
— Все в порядке, Далил. Просто сейчас многое прояснилось. Значит, нынешнее поколение королевской семьи Мирейи приходится юному Сафару родственниками... Занятно. Теперь понятно, почему у них одинаковые глаза.
— Должен ли я что-то знать? — Далил был несколько встревожен тоном жреца, и сейчас в нем подобрался не поклоняющийся Рою жрец, а советник султана.
— Думаю, да, — кивнул Растин. — Определенно, не помешает кое-что знать. Например, тот факт, что старший принц Мирейи сейчас направляется в Ларджин. Он отрекся от трона в пользу своего второго брата Кириана, который теперь является коронованным правителем Мирейи. Ко всему прочему, мальчик мой, — голубые глаза весело сверкнули. — Принц Лилиан — сын короля Регила и, как я понимаю, Тамиры дель Фури?
— Тамиры Амор дель Фури Дэс, — уточнил ветвь советник, вспомнив, наконец, имя принцессы.
Растин кивнул и с улыбкой закончил:
-... он является Верховным Жрецом Лейлы. Её любимцем. И одним из самых совершенных существ, которых я только встречал на своем веку.
— Культ Лейлы возрожден?! — шокировано выдохнул Далил.
Любимец Мрака покачал головой:
— Я думаю, что на самом деле он никогда, по-настоящему, и не исчезал, просто... готовился к изменению... Это игры богов, Далил. Не нам их видеть. Но мы фигуры в этой игре, и мне не хотелось бы быть простой пешкой или жертвенным разменом, поэтому стоит поторопиться. — Он перестал улыбаться. — Я надеялся, что он еще некоторое время отдохнет после нашей последней встречи, но его жажда Охоты столь же сильна, как моя Крови. И у него весьма значительные союзники.
— Но на нашей стороне сам Рой, — Далил сам чувствовал, как по-детски это звучит, но не смог удержаться.
Золотой каскад волос, кажущийся во мраке храма непроницаемой стеной, скрыл выражение лица жреца, однако тихий голос был беспристрастен:
— А на его — Лейла.