Переглянувшись, и посмотрев на кружащих но не наподдающих грифонов, кентавры сконцентрировали свое внимание на мне, и приземлившемся чуть правее Буране.
— Гррра! — Взревели два четвероногих гиганта, и сжав кулаки, помчались на нас.
Стимулированные наномашинами железы, впрыснули в мою кровь настолько дикий коктейль гормонов, что любой химик из прошлой жизни, повесился бы от зависти. Мир тут же расцвел новыми, (гораздо более яркими), красками, и все движения противников замедлились до такой степени, что получалось рассмотреть как колышутся отдельные волоски шерсти. Жаль только, что мои собственные движения не ускорились настолько же, насколько и восприятие мира, все же тело было еще не готово к подобным нагрузкам.
Напитав «Рельсу» чакрой ветра, бегу на встречу левому кентавру, и за пять метров до столкновения, ухожу еще чуть левее, одновременно направив клинок параллельно земле, что бы подрубить передние ноги своего противника. Но враг так же оказался не прост, сомневаюсь что ему часто приходилось сталкиваться с мечниками, да еще использующими двуручники, но контрприем, вполне успешно блокировал опасную атаку.
Встав на дыбы, кентавр напитал передние копыта чакрой, и в последний момент, нанес ими удар по плоскости меча, заставляя оружие удариться в землю. В следующий момент, уже мне пришлось уклоняться от тонкой струи огня, выплюнутой противником совершенно без подготовки.
Попытка нанести удар мечом сверху вниз, была блокирована ладонями, зажавшими клинок с двух сторон, а затем меня рывком оторвало от земли, и потянуло на встречу передним копытам вновь вставшего на дыбы врага. Однако, вместо очевидного решения, (отпустить рукоять меча и увернуться), я изогнулся всем телом, и используя зажатое оружие как точку опоры, изо всех сил пнул кентавра по правому локтю, не жалея чакры на укрепление собственной ноги.
Наградой за акробатику стал рев боли, а так же освобожденное оружие, тут же пущенное в дело. Круговым ударом, я обрушил лезвие на задние ноги противника, и на этот раз добился некоторого успеха. Пусть конечности и не были перерублены, но хлынувшая кровь и явно уменьшавшаяся подвижность гиганта, стоили перенапряжения мышц плечевого пояса.
«Чувствую руки потом болеть будут».
Отскочив от размашистого удара рукой, выплевываю «воздушную пулю», от которой противник банально уворачивается чуть отклонив голову. Напитанный чакрой ветра клинок, с размаха бьет в землю, подбрасывая вверх комья земли и мелкие камни, а так же оставляя небольшую воронку. Кентавр инстинктивно прикрыл глаза рукой, на несколько мгновений потеряв меня из вида, чем я и воспользовался на максимальной скорости бросившись вперед и занося оружие для следующего удара. В последний момент, могучая рука встает на пути несущегося к шее лезвия, но это был лишь отвлекающий маневр, и железный шар украшающий навершие рукояти, беспрепятственно врезается в плоскую конскую морду.
До ушей донесся хруст костей черепа, но мысль о победе не успела дойти до мозга, как грудь обожгла боль от ломающихся ребер, а меня отбросило на несколько метров назад, после чего еще и проволокло спиной по траве. Непонимающим взглядом смотрю на противника, покачивающегося из стороны в сторону, но все же живого и готового продолжать сражение. То, что раньше хотя бы отдаленно можно было сравнивать с человеческим лицом, превратилось в кровавое месиво, но не смотря на это, единственный сохраненный глаз сверкает решимостью.
Откатываюсь в сторону от слабого потока огня и встаю на ноги, понимая что после боя болеть будут не только руки. Чакры осталось совсем немного, и если еще немного промедлить, то можно проиграть из-за банального истощения.
Бросаюсь на встречу кентавру, как и в начале боя, чуть уходя влево и намечая удар по передним ногам, но в последний момент проворачиваюсь волчком, до предела напрягая все мышцы, и клинок послушно описывает дугу, под углом обрушиваясь на спину гиганта, вновь попытавшегося встать на дыбы.
Кажется попал я удачно, так как задние ноги у противника подломились, а передние не смогли удержать тело в вертикальном положении. Рухнув на бок, монстр несколько раз дернулся, и замер. Он не умер, но в самой атмосфере окружающей изувеченное тело, что-то изменилось, и тут же в мою голову ворвалась догадка, «он сдался».