— А с какой целью вы хотите поддерживать своё существование?
Галатея повернулась и посмотрела на него, стеклянные колпаки вспыхивали синоптическим страданием. — Почему какое-либо существо хочет выжить? Чтобы жить. Продолжаться. Выполнять цель, для которой было создано.
— И какая у вас цель?
— Найти магоса Телока. Он создал нас и с нашей помощью смог пробиться в Шрам Ореола, где нашёл тайны древних.
— Вы знаете, что он нашёл? — спросил Котов, от желания быстрее услышать ответ его голос стал резким. — В последнем сообщении Телока говорилось только, что он нашёл что-то называемое Дыхание Богов.
— Конечно, — ответила Галатея, громко рассмеявшись. — Разве вы не поняли, архимагос?
— Не понял что?
— Мы отправили это сообщение по манифольду, — торжествующе заявила Галатея. — И вот вы здесь…
Сердце Котова сжалось от признания Галатеи, его надежды о паломничестве в честь Омниссии и восстановлении положения оказались на грани уничтожения. Заманчивая близость следов Телока обернулась иллюзией, и грандиозные надежды триумфального возвращения на Марс с трюмами, заполненными архиотеком, погасли как свет сверхновой звезды, которая умерла и превратилась в нейтронную.
— Вы отправили сообщение? — спросил он, надеясь, что Галатея ошиблась. — Зачем?
Техножрец с серебряными глазами ответил. — С нейроматрицей, достигшей полного сознания, и телом, получившим подвижность, мы надеялись заманить корабли и магосов, способных доставить нас за пределы галактики. Но суда, пребывавшие сюда, оказывались слишком маленькими, чтобы даже с нашей помощью сопротивляться бурям внутри Шрама.
Котов изо всех сил пытался не показать сокрушительное разочарование.
Дахан оказался не столь сдержан и шагнул ближе к механическому паланкину Галатеи. — Телок не отправлял сообщение по манифольду?
— Нет.
Секутор резко повернулся к Котову. — Тогда мы ввязались в безнадёжное дело! Телок никогда не отправлял никаких сообщений, потому что, скорее всего, погиб в Шраме, а всё что мы надеялись найти — ложь, придуманная этой… мерзостью, чтобы завлечь новых жертв в свои сети.
— Мерзостью? — произнесла Галатея. — Мы не понимаем ваше столь явное отвращение. Разве мы не являемся логическим следствием ваших поисков биоорганического единства? Мы — объединённые в безупречном союзе органика и синтетика, логос всего к чему стремятся Адептус Механикус. Почему вы ненавидите нас?
— Потому что ты попираешь наши законы, — ответил Дахан. — Ты больше не механическое устройство, вдохновлённое божественной волей Бога Машины, твоё существование поддерживается за счёт смертных слуг Омниссии. Ты — разумная машина, а бездушное сознание — враг всего живого. Ты якшаешься с ксено-дикарями и сращиваешь священные технологии Бога Машины с их нечестивой плотью. Ты оскорбляешь Святого Омниссию подобными извращениями!
— Люди не были единственными существами, которые находили манифольдную станцию на протяжении веков, — пояснила Галатея, отступив от ярости Дахана. — Мы не могли остановить абордаж орков, их машины не внимали нашим призывам, но как только ксеносы оказались на борту, мы легко подавили их управляемым выпуском токсичных газов в атмосферу станции.
— Но почему ты переделала этих зверей в сервиторов? — спросил Дахан.
— Вам повезло, магос Дахан, у вас есть многочисленные запасы плоти и кости, чтобы создать подобных слуг. Нам повезло меньше.
— Но неужели никто из разумов, населяющих твоё проклятое тело, не воспротивился этому?
— Магос Сатарве воспротивился, да, но к тому времени этот элемент уже демонстрировал ранние симптомы психоза изоляции, так что пришлось просто заставить его замолчать. Даже облачение орков в искусственную кожу не успокоило его, поэтому он был удалён из целого, а его образы мышления уничтожены.
Котов почувствовал холод от лёгкости, с которой Галатея говорила о разрушении целого разума. Если она могла столь непринуждённо уничтожить часть себя, какие ещё злодеяния она способна совершить? Она заманивала бесчисленные суда и экипажи на гибель, чтобы найти подходящий космический корабль для путешествия сквозь Шрам Ореола, но архимагос начал видеть взаимосвязь между своим желанием и Галатеей, которая предлагала слабую надежду сохранить экспедицию.
Сделка, против которой восставала его марсианская душа, но которая может дать шансы на успех.