Храмовники заняли свои места перед реклюзиархом, вокруг кружился божественный ладан, ещё больше фигур показались из крытых галерей. Каждая несла часть доспеха: нагрудник, наголенник, наплечник, наруч. Пение невидимых хоров присоединилось к священнейшему моменту, сто голосов рассказывали о великих деяниях, благородных победах и нерушимом долге.
— Вы клинок Императора, который разрубает ночь, — произнёс реклюзиарх.
— Мы свет пламени, которое изгоняет тени, — ответили шесть воинов.
— Вы месть, которая никогда не познает покоя.
— Мы верны первому долгу Адептус Астартес.
— Вы огонь правды, который сияет ярче всех.
— Так пожелал примарх, и да будет так.
— Император даровал вам силу и праведную цель.
— С ними мы несём гибель нашим врагам.
— Ваша честь — ваша жизнь!
— Не позволяй никому усомниться в этом!
Реклюзиарх опустил пальцы левой руки в жаровню с тлеющим пеплом, которую нёс на спине прислужник в капюшоне, и стал двигаться между коленопреклонёнными воинами. Хотя каждый из них был генетически усовершенствован, чтобы превосходить любого смертного воина, Кул Гилад в древнем терминаторском доспехе затмевал их всех. Он мазал на их лбах чёрный пепельный крест, шепча слова, находившие отклик в душе каждого Храмовника.
Бородатый Танна, сержант отделения, решительный и непреклонный в своей преданности.
— Сталь Дорна в твоих костях.
Ауйден, символ надежды отделения.
— Храбрость Сигизмунда течёт в твоём сердце.
Иссур Мечник, вдохновение для всех них.
— Сила эпох станет твоей.
— Варда, вопрошающий, для которого все тайны источник радости.
— Ты несёшь душу всех нас.
Браха, вернувший шлем крестоносца павшего Элия у Врат Дантиума.
— Честь Терры будет твоей.
Яэль, юноша, сам Хелбрехт назвал его достойным внимания воином.
— Хорошо запоминай уроки битвы, ибо их преподают всего раз.
Невидимые хоры повысили темп, и разноголосица их песнопений наполнила святилище гимнами восхваления Императора и Его сыновей. Ядовитый ладан, способный убить смертного за один вдох, клубился над полом, словно туман над болотом, и каждый воин всматривался во мглу, думая о наследии былого героизма, славных крестовых походах предшественников, свитках выигранных битв и убитых врагов. Быть достойным такого прошлого нелегко и не все способны вынести столь тяжкое бремя.
Но больше всего они думали о позоре Дантиума.
Битва проиграна… чемпион Императора убит…
И рок, который не оставлял их думы с того дня…
Реклюзиарх вернулся к алтарю, когда все Храмовники глубоко вдохнули насыщенный химикатами дым, лёгкие космических десантников наполнились тайнами, зашифрованными в его молекулярной структуре. Только гено-кузнецы "Вечного Крестоносца" ведали о происхождении ладана, и только их удивительная алхимия могла его воспроизвести.
Кул Гилад изучал воинов перед собой, каждый создан тысячами лет истории и забытым искусством генетики. Лучшие и храбрейшие в Империуме, сила и честь врезались в саму их суть. Пугающие потери на Дантиуме потрясли их до глубины души, но этот крестовый поход станет шансом вернуть честь, подтвердить свою значимость перед верховным маршалом и избавиться от злости, поселившейся в них. Совместная кампания с Адептус Механикус станет ни наказанием, ни епитимьёй, а искуплением.
Похожие на призраки образы могучих воинов замерцали на периферии зрения Кул Гилада, но он проигнорировал их, признав наркотические фантомы, чем они и были. Видения больше никогда не коснутся его, но один среди его паствы, конечно же, ощутит растущую внутри силу Золотого Трона. Он не мог знать, кого коснётся Император, поскольку никто не мог постичь сложность и неуловимые нюансы Его воли. Кул Гилад всматривался в лица воинов, выискивая малейший признак реакции на вызывающий фугу туман, но не увидел ничего, кроме стоической решимости начать последний крестовый поход в неизвестное и восстановить честь.
Когда это началось, то началось неожиданно.
Варда встал, обращаясь к чему-то, что не видел никто кроме него. Его глаза широко распахнулись, а рот открылся от изумления. По щекам побежали слёзы при виде чего-то восхитительного или ужасного. Он шагнул на дрожащих ногах к алтарю, пытаясь схватить руками нечто невидимое.