- Расстались они как-то не по-хорошему, разное говорят. Что он Маркету эту чуть до самоубийства не довёл. Её мать из петли вытащила. Вроде как та умом тронулась, не смогла жить без него. А кто-то говорит, что была другая причина её неудачного суицида.
- Это какая же? – было слышно, как собеседница придвинулась к ней, зашелестела ткань.
- Глупости только разные болтают, вот и всё. Даже говорить не хочется, чушь одна.
Пожилая невидимая собеседница разочарованно вздохнула.
- Но Маркета теперь в больнице вроде, на лечении. Он иногда приезжает к ней, да и лечение оплачивает сам. Но так к ней и не вернулся. И не женился больше, - пани Беранова подняла голову от чашки с чаем и, почувствовав взгляд Матея, чуть ли не подпрыгнула на стуле от неожиданности, увидев его в дверях, - о боже, да я и забыла, что мы с тобой занятие перенесли, Матей. Ты ступай в класс, а я сейчас приду, только чай допью.
Сваржа́к (чеш. Svařák) – чешский глинтвейн.
Ка́шпарек (чеш. Kašpárek) – персонаж кукольного театра, обычно марионетка или небольшая кукла. Аналог русского Петрушки.
Глава 5. Старые тени
Рана выглядела страшнее, чем была на самом деле. Кровь залила живот, пропитала ткань джинсов. Попытавшись заглянуть в коридор (похититель ушёл, оставив дверь открытой), Криста не увидела ничего и никого, только несколько верхних ступеней деревянной лестницы. Вздохнув, она расстегнула рубашку и потянулась к тазу с водой.
Вскоре вода покраснела, бинты пропитались кровью. Криста промыла порез и, когда кожа высохла, наклеила пластырь. По-хорошему рану требовалось бы зашить, но девушка надеялась, что срастётся и так. Конечно, можно было бы попробовать разыграть драму, дескать, ей срочно нужен хирург и без наложения швов вот-вот кишки посыпятся, но почему-то Криста побоялась. Такой либо сам начнёт шить её на живую, либо прикончит, чтобы не было лишней мороки. Пока, если не считать нетяжёлой раны от ножа, похититель, пусть и грозил смертью, никаких попыток привести угрозу в действие не выполнил. Однако Криста не сомневалась, что, когда настанет момент, одними угрозами он не ограничится: он был столь непроницаем, его было так сложно прочесть, что, казалось, он был способен на всё.
Он вошёл молча, не обратив внимания на её попытки быстро запахнуть рубашку, и унёс таз, вода в котором стала грязно-розового цвета. Вернувшись, он запер дверь на ключ. Подойдя к Кристе, достал ржавые, но удивительно острые ножницы. Несколькими ловкими движениями, как заправский портной, он разрезал на ней рубашку и джинсы. Она даже испугаться не успела, да и не было сил бояться.
- Сейчас я расстегну наручники. Я сделаю это для твоего же блага. Обойдёшься без джакузи, но мыло и тёплую воду я тебе принёс.
Криста бросила взгляд на ножницы, которые торчали из его кармана. Перехватив её взгляд, он заметил:
- Одно-единственное неверное движение – и ножницы окажутся у тебя в горле. Я тебя предупредил.
Криста кивнула.
Крошечным ключиком он расстегнул наручники, и девушка ощутила небывалую лёгкость в руках, такую, что с непривычки конечности казались чужими. Она потёрла запястья.
- Сейчас я выйду. Если когда я вернусь, ты устроишь какое-то представление, то пеняй на себя.
Она снова кивнула. Голубые глаза были совершенно непроницаемы, в них не мелькнуло ли издёвки, ни желания напугать. Он вытащил из кармана ножницы и, сжав их в кулаке, направился к выходу, напряжённый, прислушиваясь к каждому шороху за спиной. Дверь щёлкнула. Криста бросилась к ней. Она стучала в неё и дёргала ручку так сильно, что порез снова стал кровоточить и болеть.
Из-за двери донеслось:
- Не теряй времени. Я приду через пять минут. Если не успеешь – сама виновата.
Криста в бессилии прислонилась лбом к двери. Какая же она дура! Нужно было действовать, хватать эти поганые ножницы. Засадить ему в глаз, в шею, между рёбер. Такой шанс упустила!
Хотя, надо признать, парень не выглядит хилым, и если ей повезло единожды, это не значит, что повезёт ещё раз. Успокоив себя мыслью, что лучше не нарываться, она отправилась к тазу. Вода уже успела остыть, но она с удовольствием помылась бы и в ледяной.
Он вошёл без опасений, будто знал, что она не станет поджидать его за дверью. Можно было бы попытаться застать его врасплох, окатить из таза мыльной водой, попробовать отобрать ножницы, но Криста чувствовала себя слишком разбитой после того, как промыла рану, голова кружилась. Они лишь нехотя подняла глаза на своего тюремщика.
Он бросил на кровать рядом с ней что-то синее.