Вот и теперь ему предстояло снова побыть карикатурой. Впрочем, уже никто не станет смотреть новостной ролик с ним, можно не бояться выглядеть глупо – родители новостей не смотрят, а больше ничьё мнение его не интересовало.
- Я думаю, что полиция делает всё возможное, чтобы предотвратить возможные преступления, - осторожно начал он, - поэтому я чувствую себя защищённым.
- А вы слышали что-нибудь о пропаже Кристы Краловой? Девушка исчезла в прошлую пятницу, в последний раз её видели на камерах на станции метро «Вышеград» (видимо, в этом моменте на экране покажут фотографию Кристы). Полиция рассматривает версию похищения.
Матей почувствовал, что мелкие волоски на руках встали дыбом, а голова слегка закружилась. Кровь прилила к лицу, и впервые в жизни он обрадовался, что разучился краснеть.
- Нет, я редко читаю газеты, а телевизор не смотрю вообще, - Матею удалось совладать и с голосом, он звучал ровно и вежливо, - но жаль слышать, что в таком мирном городе, как Прага, может случиться такая беда. Если девушку и похитили, то, скорее всего, за неё потребуют выкуп, по крайней мере, так пишут в криминальных романах.
Матей чуть улыбнулся, но, будто вспомнив, что повода для смеха нет, траурно сжал губы.
Журналистка неодобрительно посмотрела на него и, притянув микрофон к себе и уставившись в камеру, сообщила:
- Полиция ждёт, что преступник сам выйдет на контакт с ними и заявит об условиях. А пока остаётся только ждать и верить, что девушка вернётся к своим друзьям и родственникам живой и невредимой. Если вы располагаете информацией…
Дальше Матей уже не слушал, поняв, что больше от него ничего не требуется, и оставил позади громкоголосую журналистку и настырного оператора.
Он надеялся, что не сказал ничего лишнего и выглядел достаточно убедительно. Иначе им могут заинтересоваться. Прага не настолько большой город, чтобы в нём можно было затеряться, если ты попал под подозрение, то тебя быстро найдут. Камеры, патрули, новостные ролики с информацией о том, что человек вот такой-то внешности вызвал интерес у полиции. Матей знал, что, стоит ему попасть в лапы полиции, выкрутиться уже не удастся.
Нужно действовать, и чем скорее, тем лучше. Её ищут по всему городу, поднимают на уши общественность. Нужно делать то, что задумано.
Тело можно будет сбросить во Влтаву или в Эльбу. Взять выходной, вывезти подальше. Можно и просто оставить в горах или в лесу, может быть, в каком-нибудь заброшенном замке. Там-то её точно никто не найдёт.
Главное, чтобы всё получилось. Главное – освободиться и идти дальше.
Пражская осень хороша своими крайностями. С ней никогда не заскучаешь, вечно в напряжении ждёшь, что же нового она подкинет – дождь ли, яркий ли солнечный оскал, высвечивающий в желтушном мареве силуэты отдалённых часовен и храмов. Иногда Прага играет со своими жителями, древняя рыба, пусть и стара, и мудра, но непостоянна: дождь и солнце сменяют друг друга в течение дня, сначала омывая ледяной водой булыжники, придавая травянистость барочной зелени и пожарную красноту черепице, распугивая туристов, что прячутся в арках, спасаются бегством от небесной сырости. Но стоит лишь ему прекратиться, небо спускает вниз пронзительно-рыжие лучи, что слизывают с брусчатки ледяные капли, и простилается над Прагой сверкающая перламутровая пелена, в которой смешались голубые блики пражского неба, охра крыш, белизна стен домов и серость камня. Перламутр окутывает статуи Карлова моста плотным покрывалом, всех его святых и заточённых пленников, мягко стелется над местом, где сделал свой последний вдох святой Ян Непомуцкий*.
И радостно вдыхать эту густую, водную пелену, что заполняет лёгкие запахом Праги, заползает внутрь, чтобы остаться там и стать частицей тебя. Вдохнув пражское солнечное марево лишь раз в жизни понимаешь, что пути назад уже нет – Прага захватила тебя, поселилась внутри, стала страстью и целью.
И никогда больше не вытравить из себя этот город, за сколько бы километров от него не пришлось тебе находиться, Прага тебя найдёт: она будет приходить во сне, мелькать на экране телевизора, упоминаться в книгах. И мысленно ты каждый раз будешь уноситься в Прагу, касаться душой барочных зелёных куполов, готической вязи шпилей, проноситься над простором Влтавы. Прага никогда не отпустит тебя, где бы ты ни был.
Матей судорожно вдыхал разлитую в воздухе Прагу, стараясь не срываться на бег, слиться с толпой туристов, спешащих в сторону Малостранки. В каждом встречном лице Матею виделась скрытая враждебность, будто чары, что накладывала Прага на идущих ему навстречу людей, рассеивались при виде него. Будто мысли о том, что вскоре должно произойти в его жизни, наложили невидимую для него самого, но такую явную для всех остальных печать, изукрасили его лицо татуировкой или клеймом, что свидетельствует о преступлении, которое вот-вот случится. Он ещё не убийца, но уже ощущает себя им.