Он не сказал ни слова, просто поднял её руку чуть повыше и направил лезвие, после чего прижался к ней изо всех сил всем своим сильным, жилистым телом, словно в ней одной было всё его спасение. Сын врача не зря хранил молчание за семейным ужином, слушая рассказы о тайнах человеческого тела, листал толстые энциклопедии, от которых ломились шкафы стерильной квартиры, в попытках скрасить минуты и часы пустоты.
Когда его ноги подкосились, он упал на пол, кровь заливала серое пространство, и тёмная рубашка пропиталась ею, став ещё темнее. Он дёрнулся в последней судороге, и Криста упала на пол рядом с ним, положив руку ему на щёку, зарыдала беззвучно, сжав зубы, подняв голову высоко-высоко к белеющему где-то там потолку.
***
Когда полицейские поднялись на чердак, то увидели лежащее в луже крови тело и стоящую рядом на коленях девушку, прикованную к стене цепями. Её руки были в крови, она склонилась над мужчиной и ласково отводила от голубовато-бледного лица пряди тёмных волос, оставляя на окаменевшем лице чёрные полосы.
Когда полицейские открыли наручники, она обхватила себя за плечи и медленно спустилась по лестнице, бросив последний взгляд на тело, вокруг которого столпились полицейские. Её трясло, будто в лихорадке, губы искусаны, на ногах виднелись тёмные пятна то ли от крови, то ли от ушибов.
Крупный, высокий мужчина с пышными усами приобнял её и, накинув ей на плечи рубашку, что-то спрашивал, пытался разговорить, осматривал и ощупывал её лицо и руки.
Девушка отводила взгляд, шептала севшим, глухим голосом:
- Да, пан Гавлик, со мной всё хорошо. Нет, только небольшая рана на животе.
Когда её вели мимо большой комнаты с разложенным диваном, рядом с которым стояли грязные кружки с кофейной гущей на дне, девушка сорвалась с места, оставив полицейских позади. Никто не ожидал, что истерзанное тело побежит с такой силой, с такой торопливостью: девушка схватила нотную тетрадь, что лежала на полу возле открытого скрипичного футляра, и, проведя пальцами по исписанным на нотном стане знакам, заплакала в полный голос, жалобно, совсем по-детски, прижав окровавленную руку к лицу. Нотная тетрадь упала на грязный пол, и девушка бросилась поднимать её, судорожно вцепилась в листы, будто от этого зависела её жизнь.
Дом тихо вздохнул в последний раз, старые занавески, годами собиравшие пыль, чуть дрогнули. Никто не заметил смерти дома, всех интересовала другая смерть.
Рудольфинум (чеш. Rudolfinum) – галерея на площади Яна Палаха, где находятся концертные и выставочные залы.
Эпилог
В Праге День Всех Святых – событие почти незримое, разве что к вечеру пёстрые толпы разбредаются по клубам, чтобы покрасоваться в образах зомби и распутных ведьм. Дети в костюмах супергероев и призраков не ходят по домам и не выпрашивают конфеты, не устраиваются праздничные шествия ряженых. Изредка на балконах домов можно увидеть пару тыковок с вырезанными застывшими в оскале мордочками, что с наступлением темноты горят изнутри задорным апельсиновым огнём. Кофейни и ресторанчики украшают витрины вырезанными из чёрной бумаги силуэтами ведьм и кошек, подают тематические эксклюзивы от шефа. Что-то особенное, таинственное в этот день сможет ощутить лишь самый наблюдательный и тонкий человек, только тот, что хорошо знает Прагу, умеет чувствовать её.
Именно в Праге в этот день на улицах ощущается что-то древнее, хтоническое, сродни викканскому Самайну. Проходя мимо собора святого Вита, никак не можешь избавиться от ощущения, что химеры внимательно наблюдают за каждым прохожим, тараща звериные глаза без зрачков, ждут ночи, чтобы сорваться с резной каменной стены и унестись над гладью Влтавы как можно дальше от опостылевших вековых стен – только в этот день духам позволено покинуть свой приют. Каждая каменная ведьма, чёрт, каждое чешское страшидло*, весь год изнемогавшее от желания приблизить заветную ночь, знает, что сегодня будет дозволено всё.
Самый праздничный вид в этот день приобретают кладбища. Красные пластмассовые лампадки и крошечные свечи-таблетки, будто зачарованные болотные огоньки, тут и там мерцают среди листвы, отражаются в отполированных глянцевых поверхностях. Если пройти мимо кладбища ночью, то в тёплом мареве можно увидеть, как свечные огоньки выхватывают из темноты очертания надгробных камней, а оранжевый тёплый свет наполняет всю улицу, освещает букеты цветов на могилах.