Убитых похоронили, свинину съели, моления вознесли, выпили все вино в Калидоне и разъехались, сделав вид, что не услышали брошенной кем-то фразы: "Жаль, Геракла не было..."
Впрочем, несколько человек задержались на день-два: оплакивавший тестя Пелей и его брат Теламон (кстати, оба - давние союзники Геракла, еще по походам во Фракию и на амазонок), Амфиарай-прорицатель да Тезей, которому возвращаться было некуда.
Ах, да - брат Геракла, Ификл Амфитриад с сыном Иолаем вообще уехали последними, перед этими долго и подробно оговорив с задержавшимися охотниками... неизвестно что.
И вот это самое "неизвестно что" привело к разным незначительным событиям во многих концах Эллады, но никто так и не удосужился свести их в общую картину.
Во-первых, несчастный Пелей благополучно уехал очищаться от скверны в Иолк, самую северо-восточную гавань Эллады, откуда до побережья Малой Азии было рукой подать. Там же Пелей, очищенный басилеем Акастом-аргонавтом, приобрел на неясно откуда взявшиеся средства девять пятидесятивесельных кораблей; на десятый средств не хватило.
Его брат, буйный Теламон-здоровяк, уступавший в силе только Гераклу, в самом скором времени собрал ватагу мирмидонцев человек в триста - и, заскучав по Пелею, двинулся в Иолк.
Правда, никому не пришло в голову, что Теламон, за которым дурная слава волочилась, как хвост за крысой, не слишком нуждался в трех сотнях сопровождающих.
Еще в это же время Аттику покинули двести ионийцев - профессиональных воинов Тезея, недовольных новыми афинскими порядками; из Аргоса Амфиарай-прорицатель отправил куда-то собственного сына Оиклея примерно с таким же отрядом; и на неделю позже Тиринф покинула тамошняя гвардия во главе с Иолаем.
Все дороги так или иначе вели в Фессалию; в Иолк.
Когда обо всем этом вскользь рассказали Тиресию - фиванский оракул, подойдя к столетнему рубежу, последние годы не поднимался с ложа, но разум его не потерял былой остроты - Тиресий произнес слова, показавшиеся его домочадцам бредом.
- Горе тебе, крепкостенная Троя! - сказал старый Тиресий.
3
- Пирожки! Ячменные пирожки с медом! Налетай, подешевело, было сикль [сикль (шекель) - хеттская денежная единица, около 10 граммов серебра; 1/60 часть серебряной мины], стало два!
- Только для вас и только между нами! Пять минут назад прибыл караван из Сирии с тканями - я свожу вас с сирийцем Саафом, а вы платите мне двойные посреднические... По рукам?
- Вай, женщина! Таких ножных браслетов нет даже у царевны Гесионы! Что? Дорого?! Уйди, кривоногая, не порочь моего доброго имени!..
- Доски! Кому доски?! Кедр ливанский - не гниет, не трескается, дом для многих поколений! Доски!
- Держите вора!
- Амулеты! Амулеты! От сглаза, от порчи, от любовных корчей! Один раз платишь - всю жизнь благодаришь!
- Кто вонючий сидонец?! Я - вонючий сидонец?! Где мой нож?! Кто купил мой нож?! Ах, вы же и купили...
- Рыба! Вяленая рыба!
Когда ахейцы рассказывали друг другу про ярмарку на берегу полноводного Скамандра, протекающего рядом с возвышавшейся на холме Троей, они говорили: "Там есть все, даже деньги!" И были правы: такую странную вещь, как деньги - финикийские ли слитки, хеттские ли мины и сикли стоило бы придумать только ради приезда в изобильную Трою, гордо оседлавшую перекресток путей сухопутных и морских, из Эгейского моря в Понт Эвксинский. Караваны с древесиной, тканями и металлами, заваленные зерном и фруктами телеги, босоногие рабы и слуги здешних ремесленников, несущие в торговые ряды товар своих хозяев; горшечники, кузнецы, скорняки, оружейники, ювелиры, шорники, нищие, бродяги-попрошайки, воришки...
Здесь и впрямь было все, даже деньги; а те, у кого не было ничего, даже денег, утешали себя избитой истиной "не в деньгах счастье" и зорко поглядывали по сторонам - что и где плохо лежит.
И в шуме, сутолоке и суматохе купцов, зевак и покупателей не сразу заинтересовали три корабля, вынырнувшие из-за видневшегося на горизонте западного острова Тенедос и полным ходом направившиеся к побережью - как раз к тому месту, где некогда высаживался сам богоравный Геракл со спутниками, возвращаясь домой из похода на амазонок.
В месте высадки героев до сих пор сохранился длинный и глубокий ров с насыпью: за этим укреплением Геракл поджидал морское чудовище, явившееся за жертвой - троянской царевной Гесионой, посланной на съедение собственным отцом Лаомедонтом.
Украшенные резными статуями носы кораблей дружно ткнулись в песок, замерли поднятые вверх весла, предоставив благодатным лучам Гелиоса сушить блестевшие на лопастях соленые слезы нереид; и триста вооруженных людей, спрыгнув на берег, деловитой молчаливой колонной побежали к притихшим торговцам - добежав же, незваные гости принялись все так же молча и деловито грузить приглянувшееся добро на стоявшие рядом повозки. И только когда первые повозки двинулись прочь от торговых рядов к кораблям налетчиков, знаменитая ярмарка сообразила, что ее грабят.
Причем столь наглым и откровенным образом, что впору было воздеть руки к небу и риторически вопросить:
- Как же так?!
- А вот так, - на бегу отозвался один из грабителей и, забросив на очередную телегу глухо звякнувший мешок, помчался за следующим.
Ярмарка переглянулась, пожала плечами и, стеная и голося, бросилась к Скейским воротам - западному входу в Трою, - надеясь не столько на защиту крепких стен, сколько на своевременную помощь воинов Лаомедонта.
И впрямь - предупрежденные часовыми на башнях, увидевшими пиратские корабли раньше всех, из ворот уже выезжали колесницы Лаомедонта и его сыновей, за которыми громыхали оружием и доспехами пешие солдаты, общим числом около тысячи.
- Прочь с дороги! - надсаживался троянский правитель, сперва мысленно, а потом и в полный голос проклиная наглых пиратов и тупую толпу, загородившую дорогу. Драгоценные минуты шли одна за другой, солдаты вязли в людской массе, кого-то затоптали, кого-то собирались затоптать, а он истошно возражал; короче, пока троянские блюстители закона, отвыкшие от подобных переделок (после походов Геракла во Фракию и на амазонок налеты на окрестности Трои практически прекратились), выбрались на открытое место и во все лопатки понеслись к берегу моря - пираты уже заканчивали погрузку награбленного на корабли.