Журить Неро за аскетизм было очень забавно, и Сантос частенько этим занимался.
Ох, а Неро-то разозлился. Сантос прекрасно это видел, хотя внешне жрец лишь продолжал прожигать дырку в полу взглядом. Уважает, значит, субординацию и не перечит начальнику.
— Стоек, как скала. Ценю и пока не стану принуждать тебя жениться. Знаешь, почему я пришел?
Неро охотно подхватил тему:
— Слушаю Тебя.
— Я привел в ваш мир свою Часть. Девочку, которую Правитель Амарант назовет дочерью. Твоя, Неро, задача — твердо слушаться Амаранта во всем, что касается Астры.
Неро замер, ожидая мысленную картинку того, как Астра выглядит, но Сантос лишь весело улыбнулся.
— Нет, милый, пусть это остается сюрпризом. Ты увидишь ее в свое время и введешь в Храм. Научишь ее всему.
Неро явно озадачился.
— Разве я настолько мудр, чтобы управлять Частью бога?
Сантос пожал мощными плечами.
— Ты заскучал, дружочек. Займись Астрой. Она тебя удивит.
Неро ненавидел удивляться и, конечно, заглотнул наживку.
— Чем, Сантос?
— Ты поймешь в свое время. Обращайся с ней достойно и выучи назубок: Астра — часть меня самого. Только не слишком загоняйся, чувствуй себя комфортно. Ну, мне пора, иначе Амарант скоренько меня тут обнаружит и пристанет ко мне с расспросами. До встречи, Неро.
Сантос покинул благодатный эльфийский мир.
Правитель Амарант не смог отказаться от своей судьбы. Миэла тоже попала в ловушку. Теперь капкан захлопнулся и для Неро.
Сантос предвкушающе улыбнулся.
Игра началась.
Глава 2. Звезда эльфов
АСТРА
— Ты подросла, Астра. Пришло время представить тебя Двоюродным и Троюродным, — сейчас папин восхитительный бархатный голос меня совсем не обрадовал.
Мое детство кончилось.
Двоюродные и Троюродные — это названия знатных сословий эльфов. Троюродные попроще, а Двоюродные все из себя крутые. Ну а я должна их поразить. И тех, и тех.
Иначе ничего хорошего меня не ждет: опозорю не только имя приемного отца, Правителя Амаранта, но и самого бога Сантоса.
Сердце кольнуло и забилось часто-часто, я нервно стиснула пальцы.
Из-за Сантоса у меня вообще постоянные проблемы. В приемной семье меня вроде как считают его посланницей, но при том никто мне о нем ничего не рассказывает.
Даже папа уклонялся.
— Вырастешь, звездочка, узнаешь.
Только время шло, а я так ничего и не узнавала. Возможно, родственники сообща скрывали от меня жуткую тайну, и от этого я чувствовала себя ужасно одиноко.
Приемная мать меня абсолютно точно ненавидела. Она шипела по малейшему поводу, хотя открыто напасть на меня боялась.
— Милый, зачем ты украшаешь Астру? Пусть она сама...
По внешности эльфы судят о магических способностях, а мне не хватало опыта выглядеть по статусу.
Папа всегда меня защищал:
— Пусть именитые артисты тоже сами себя улучшают, а не клянчат новые губы или бедра у богов. У Астры мало времени, Мэли. Народ жаждет ее видеть. Что подумают обо мне, увидев мою дочь кривой?
— Она богиня, о тебе ничего не подумают. Ты и так молодец, что приютил убогую, и хватит с тебя.
В такие моменты я терпеть Миэлу не могла.
Иногда я представляла, будто из полной шорохов ночной темноты появляется огромный золотоволосый мужчина в устрашающем шлеме. Он смерчем влетает во флигель Миэлы, хватает ее и тащит во мрак. Миэла истошно визжит, а он победно смеется.
Я немного стыдилась таких жестоких мыслей, но они тайно грели мне сердце.
А еще я понятия не имела, почему Сантос меня бросил. Почему оставил жить со злобной теткой вместо того, чтобы взять меня с собой в путешествие. Где-то же он явно гулял!
Зато папа не выпускал меня за пределы имения. Хорошо, что оно у нас огромное, иначе я бы точно зачахла от тоски. А так я бродила по садам и полям, иногда заходила в лес, а еще массу времени проводила на море.
Еще я очень много читала, училась разным искусствам и наукам, но счастливое время не могло продолжаться вечно.
Сначала папа просто скрывал от народа мое существование, а когда правда выплыла наружу, начал всем говорить, что я еще слишком мала.
Так мы с ним выиграли чуток времени, но теперь, когда я превратилась в юную девушку, отступать нам стало некуда.
— Хорошо, папа, ты лучше знаешь, как мне поступить. Представить меня эльфам, так представить. Я покажусь им.
Отец ободряюще улыбнулся.
— Конечно, звездочка, тебе нечего опасаться, никто не посмеет причинить тебе вред.
Я улыбнулась для вида, но спешно опустилась в ближайшее кресло. Ноги подкашивались, а на душе разливалась противная горечь.