— Нужно вернуться к капитану и прощения попросить, — я решительно шагнула к двери, но удивленный воин преградил мне путь.
— Госпожа Лаисса, я поговорю с капитаном, если вы пожелаете.
Казалось, мой порыв Посланника ошеломил, столько недоумения отразилось в его взгляде.
— Но вам не пристало что-то кому-то объяснять. Ни сейчас, ни позже. Вам, будущей Забирающей, не следует извиняться перед капитаном. Вы имели право не принимать его подношения. Честно говоря, я повел себя очень нагло и вызывающе. Я не смел спрашивать.
— Это очень хорошо, что вы спросили, — поспешно заверила я, встряв до того, как воин прощения попросил. — Я ведь просто не знала обычая. А из-за этого могла на хороших людей немилость богини накликать. Я благодарна вам за вопрос.
Господин Мирс поклонился и выдохнул с видимым облегчением.
— Я рад, что вы на меня не сердитесь. Если хотите, я поговорю с капитаном.
— Пожалуйста, поговорите с ним. И скажите, что я не знала обычая, — попросила я.
— Как изволите, — снова поклонился воин и, пожелав мне доброй ночи, ушел.
Уже лежа в постели, я все возвращалась к этому разговору. Не представляла, как жить с тем, что проклятая Кареглазая из Сосновки наделена такой властью над тарийцами.
Утром по счастливой улыбке капитана поняла, что господин Мирс все ему объяснил. Мне было ужасно неловко, даже радовалась тому, что уже вечером мы на берег сойдем. За завтраком капитан и его помощник решили преподнести мне все дары сразу. И отрезы тканей, и золотой медальон с тремя небольшими рубинами. Я приняла все подарки, коснулась каждого рукой, как посоветовал мне Посланник.
— Благодарю, — стараясь побороть смущение, сказала я. — Вы очень милы. Путешествовать с вами было приятно. Ваши подарки великолепны, — лица мужчин светились радостью. Я боялась, что мои следующие слова огорчат моряков, потому постаралась говорить мягко. — Я хочу попросить вас подарить эти чудесные ткани и этот медальон своим любимым женщинам. Женам, дочерям или матерям. Передайте эти дары вместе с моими пожеланиями счастья и здоровья, с пожеланиями блага.
Лицо капитана изменилось. Во взгляде мужчины появилось благоговение. Глянув на помощника, увидела, что он смотрит на меня, приоткрыв рот и сложив в молитвенном жесте руки у груди. Почувствовала, что краснею, и растеряла все слова.
— О, госпожа, — в дрожащем голосе капитана слышалось восхищение. — Это нам следует благодарить Вас за оказанную нежданную честь.
Помощник вторил начальнику, рассыпался в благодарностях, частил хвалебными словами. Господин Мирс выглядел удивленным, но ободряюще кивнул, встретив мой взгляд. Когда завтрак закончился, а воин отвел меня в мою каюту, он пояснил, что подарок жрицы — сокровище, которое будет переходить из поколения в поколение. Что мои слова и добрые пожелания — это олицетворение благоволения великой Маар, лучшая награда, перед которой блекнут и золото, и самоцветы. Господин Мирс объяснял, я краснела. К счастью, Посланник знал меня достаточно долго, чтобы поверить в искренность моего душевного порыва. В то, что о значении своих слов и подарков для коренных тарийцев я не догадывалась.
Я слушала объяснения Посланника, крутила в пальцах свой кулон. Вспомнилось золотое украшение с рубинами, которое капитан и помощник приберегли на прощание.
— Ткань можно разрезать, поделить, — пробормотала я. — Но как быть с медальоном?
Воин промолчал.
— Боюсь, они поссорятся, — я глянула в сторону каюты капитана.
Будто в подтверждение моих слов за стеной послышались громкие голоса.
— Они разумные люди. Найдут решение, — попробовал утешить меня господин Мирс.
— Вы ведь сами в это не верите, — встретившись взглядом с воином, заметила я.
— Надежда есть всегда, — спокойно ответил он.
Гневный возглас капитана послышался явственно.
— Думаю, Вы понимаете, что забрать подарок ради предотвращения скандала нельзя? — уточнил господин Мирс, обеспокоенно глянув в сторону капитанской каюты.
— Разумеется, — еще горше вздохнула я.
Мы молчали, а голоса за стенкой становились все громче. Я чувствовала себя беспомощной и с тоской представляла, как из-за дорогой безделушки эти двое станут врагами. Как рассорятся их семьи, как будут продавать корабль… И тут меня озарило.
— Я знаю, что делать! Пойдемте! — я выскочила в коридор раньше воина.
— Вы хоть мне скажите, — попросил господин Мирс, поспешивший за мной.
— Просто уточню, какой женщине подарила амулет, — я лукаво улыбнулась воину и постучала в дверь каюты капитана.
Ответа не дожидалась, просто вошла.