Я не справилась со слезами. Кляла себя за слабость, за то, что поддалась чувствам, и плакала, обеими руками вцепившись в Гариму. Она гладила меня по голове и молчала.
ГЛАВА 33
После завтрака я вернулась в свои комнаты исключительно не вовремя — Суни складывала в большую шкатулку все подаренные сарехом украшения. От нахлынувших воспоминаний меня бросило в холод, закружилась голова, мутило. Не задумываясь, что делаю, прикрыла ладонью спрятанный под широким браслетом кровоподтек на запястье, отвернулась от постели. Кто бы подумал, что обманчиво нежные прикосновения обернуться болью не только телесной, но и душевной. Как странно было, что сарех и Абира мстили мне, наказывали за то, что я не могла изменить, за то, что не выбирала… Как, в сущности, и жители Сосновки. Я так и осталась проклятой Кареглазой даже здесь, в Ратави…
Постаралась изобразить равнодушие, когда Суни просила прощения за нерасторопность.
— Не хотела, чтобы они попались вам на глаза, сиятельная госпожа, — низко кланяясь, повторяла женщина. — Не хотела, чтобы вы тревожились.
— Это разумное решение, — похвала прозвучала сдавленно. — Я признательна за заботу. Ты только их не выбрасывай. Они могут понадобиться судьям.
Суни вновь рассыпалась в извинениях, поклонилась еще ниже и пятясь вышла со шкатулкой из спальни. Мне в этой комнате стало неуютно до дрожи, но унижаться и просить служанку не оставлять меня одну не стала. Едва за Суни закрылась дверь, я выпила успокоительное и ушла на балкон с книгой.
Из-за лекарства голова казалась пустой и тяжелой, клонило в сон, но он не принес облегчения. Приснился кошмар — последнее свидание с Ингаром. Проснувшись в холодном поту от ужаса, могла с уверенностью сказать только одно. Этот сон явно не был предостережением.
Вечером Ферас не пришел. После тяжелой ночи неудивительно. К тому же мы виделись утром, и я понимала, что воину нужно отдохнуть. Городских новостей наши охранники не знали, а стражи с отчетами к нам не заходили. По правде говоря, они и не должны были нас о чем-либо оповещать. Жрицам не подобает заниматься политикой, мы с сестрой и так на свою беду слишком сильно вмешались в государственные дела.
Гариме тоже было не до меня — сестра беседовала с господином Тевром. Я знала, что она честно обрисует трудное положение, в котором он оказался, не станет ничего утаивать и приукрашивать. Возможно, ему удастся вспомнить детали, которые помогли бы осудить принца Ясуфа и Сегериса за убийства или найти пособников. Хотя на это я особенно не рассчитывала. Магия сареха прятала нужные сведения исключительно хорошо. Оставалось надеяться, эта беседа будет все же полезной. Что отношения сестры и воина наладятся, что ей достанет мудрости не оттолкнуть. Мешать им я хотела меньше всего, поэтому осталась у себя. Сидела в одиночестве на балконе, боролась с неприятным ощущением собственного бессилия. Безуспешно.
Утром к нам заехал Император. Он старался казаться бодрым и уверенным. Если бы я не прислушивалась к его мыслям, не заподозрила бы, что Правитель в растерянности. Он виделся мне израненным, и я порадовалась тому, что догадалась выпить успокоительное до разговора.
Повелитель сказал, что моя догадка подтвердилась. У принцессы Теллими и принца Ясуфа уже несколько лет была близкая и плодотворная связь. Ее скрывали очень тщательно, даже личная служанка Ее Высочества ничего не знала, что уж там говорить о женах вельмож и подругах.
Не представляла, как допрашивали принцессу, надеялась, что никогда и не узнаю, но новые сведения не радовали. По всему выходило, именно ей пришла в голову прекрасная идея сделать принца Ясуфа новым Императором. И к своей цели принцесса шла медленно, осторожно и уверенно, заручившись поддержкой вельмож даркези, связавшись через жену господина Далибора с Сегерисом Перейским. Принцесса пыталась представить все так, будто лишь подчинялась воле принца Ясуфа, действовала по его наущению. Не будь деталей и штрихов в ответах на умело заданные вопросы, принцесса действительно могла казаться обыкновенной влюбленной женщиной, выполняющей желания любовника.
Но даже беременность оказалась спланированной, потому что рядом с принцем возникла другая женщина. Дотянуться до соперницы в отдаленной провинции принцесса Теллими не могла, а отдавать ей место на троне не желала. Как ни старалась принцесса казаться непричастной жертвой обстоятельств, в этой паре принц, вне всяких сомнений, был больше ведомым, чем ведущим.