Проснулась вечером с тяжелой головой и мыслью, что постепенно схожу с ума. Действительность все еще казалась мрачной, бесцветной, даже наяву меня преследовали образы из сна, голоса, отголоски чужих чувств. Меня окружали призраки из проведенных ритуалов, я старалась смотреть только под ноги, лишь бы не видеть их. Но от исходящего от них холода защититься не могла. Я ужасно мерзла, хоть и куталась в шали. От тревоги дрожали руки, неприятно колотилось сердце. Как избавиться от наваждения, не знала и не находила себе места.
Легче стало, когда пришел Ферас. Вначале я хотела отказаться от встречи, как и в минувшие дни, но, глядя, как бесцветная Суни идет к двери, передумала.
В тот вечер Ферас казался мне существом из другого мира. Его образ был ярким, насыщенным красками и теплом. Низкий уверенный голос заглушал шепот и бормотание призраков, рядом с воином они меркли, некоторые даже пропадали. Я больше не боялась оглядываться по сторонам, не страшилась встретиться взглядом с давно умершим убийцей. Теплый запах мужских духов с кардамоном, вежливые слова, улыбка Фераса согревали меня, я вновь начала дышать полной грудью.
— Я понимаю, время сейчас непростое, — осторожно сказал воин. — Многое случилось за короткий срок. К тому же отец говорил, вы недавно проводили для кого-то ритуал. Что это было очень важно Императору. Надеюсь, вы простите мне такое признание… но я волновался за вас. Особенно после того, как вы отказались принять меня.
Ферас говорил искренне и этим одновременно смущал меня и странно радовал.
— Я тронута вниманием, — так и не осмелилась посмотреть ему в глаза. — Просто устала. Как вы верно заметили, многое произошло за короткое время.
— Мне хотелось бы вам помочь или хотя бы принести хорошие новости. Но, к сожалению, я не в силах сделать ни то, ни другое, — вздохнул воин.
— Даже если новости не добрые, я буду признательна за них, — я ободряюще улыбнулась, довольная возможностью отвлечь собеседника от себя и обсуждать дела.
— В городе неспокойно. Сарехи возмущены арестами своих священников. Дважды приходили к Императору за эти дни. Он пообещал лично разобраться в ближайшее время. Вот только общину это не успокоило, — покачал головой Ферас. — В той части города, где они живут, на перекрестках устраивают костры, как на зимний праздник длинной ночи. К ним выносят из домов фигурки божеств, молятся.
— Зачем так нарочито? — нахмурилась я.
— Они показывают, что без священников и отстроенного храма их общину будто накрыла зимняя ночь, а общими молитвами они ее отгоняют. Чтобы священники вернулись к ним, как солнце, — пожал плечами воин. — Думаю, это идея младшего священника. Другого объяснения найти не могу. Радуюсь только, что сейчас обходимся без погромов.
— Да, это дорогого стоит, — согласилась я, в который раз отметив про себя, что Ферас очень хорошо разбирается в северных обычаях. — А что даркези?
Собеседник улыбнулся:
— Признаться, я рад, что послом в Ратави служит спокойный и уравновешенный господин Квиринг. Он способен угомонить толпу соотечественников и делает это. Хотя меня не покидает ощущение, что он действует не совсем так, как хотел бы его король…
Я не скрывала недоумения.
— Кажется, Его Величество хотел бы, чтобы королевство поссорилось с Империей, — невозмутимо пояснил воин. — Поэтому господин Квиринг позволял себе в не таком уж далеком прошлом повышенную обидчивость.
Вспомнилось, как именно этими словами характеризовала поведение посла Гарима. По всему выходило, что и в политике Ферас тоже разбирался неплохо, раз ему хватило слухов и разговоров с отцом, чтобы сделать правильные выводы.
— Думаю, вы верно оцениваете положение, — осторожно высказалась я. — Хорошо, что господин Квиринг действительно заботится об общине.
— Его многие любят и уважают. Частично поэтому даркези восприняли смерть его семьи так болезненно. В этой связи меня особенно удивляет, что виновным оказался не менее уважаемый среди сарехов лекарь.
— Вскоре эта тайна перестанет быть тайной. Но лекарь Снурав сделал это под заклятием. Сегерис Перейский постарался, — вздохнула я.
Ферас нахмурился, задумчиво поглаживал драгоценную шишку, висящую на рукояти меча.
— Эти сведения помогут его родным. Без сомнения. Знать, что человек под заклятием пошел на убийство, намного легче.