— Ты сердишься на меня из-за этой просьбы? — робко нарушила я неприятно долгую пазу.
— Нет, не сержусь, — она в ответ покачала головой. — Это другое… Я недоумеваю, скажем так. Порядком удивлена, что ты осмелилась попросить о таком… Это великий дар, и тебе, хвала Великой, хватает мудрости пользоваться им осторожно и во благо, — Гарима устало потерла лоб: — Странно, что ты до сих пор не поняла, насколько важна твоя роль. Ты рассматриваешь себя только как носительницу дара… А мне не хватает силы убеждения и доводов, хотя, возможно, дело всего в нескольких словах, которые я не могу подобрать… Я не могу объяснить тебе, что дар сам по себе, без жрицы бессилен. Честно говоря, надеялась, ты уже это поняла.
Я вздохнула, возражать не стала, но Гариму это не смутило. Она продолжала так же спокойно:
— Поэтому, учитывая твои видения, я склоняюсь к выводу, что все эти временные сложности — дело рук Сегериса. Сарех понял, что мы представляем для него угрозу, и влияет на тебя. Пытается сбить с толку, запутать. Нужно просмотреть записи господина Тимека и посоветоваться с ним. Он может знать о подобном воздействии, даже если не описал его.
Неожиданный вывод меня поразил, но и с ним я спорить не стала. Все силы ушли на рассказ. Возможность положиться на сестру, довериться ей и позволить решать за меня, казалась тогда высшим благом.
Я почти не помнила себя от усталости, еле плелась за Гаримой и не сразу сообразила, что поднимаюсь по лестнице в свои комнаты. Рассеяно отметила, как сестра дала служанке указания принести ко мне ужин.
— Нам нужно просмотреть документы, — пояснила Гарима. — На пустой желудок сосредоточиться невозможно.
Я кивнула, зябко потерла плечи и не ответила. Голода не ощущала, меня куда больше беспокоили холодные, будто сделанные изо льда призраки, неотступно следующие по пятам. Только оказавшись в коридоре на втором этаже, осознала, что уже поздно, а солнце давно село. Служанка почтительно распахнула перед нами дверь в мою гостиную, и сумрак рассеялся, мир обрел краски, стал теплым и уютным. Но не мягкий аромат ванили, не приглушенный свет матовых ламп были тому причиной. В гостиной ждал Ферас. Красивый воин склонился перед жрицами в вежливом поклоне, его глубокий голос звучал мелодично и уверено. Я искренне обрадовалась встрече и смутилась из-за того, как поспешно, даже суетливо Гарима сказала, что не задержится надолго и только возьмет папку с записями жреца. Когда сестра прощалась, я догадалась, что мое расположение к Ферасу наверняка было очевидным. Оставалось надеяться, что только Гариме, остро чувствующей меня после ритуала, а не воину и не прислужницам.
К счастью, Ферас моего смущения не замечал и по обыкновению делился городскими новостями. Я устроилась так близко к нему, как позволяли приличия, и невольно сравнивала его с костром, у которого грелась. Рядом с Ферасом действительно становилось теплей, а пугающие призраки и вовсе исчезли. От усталости, сытного ужина и ощущения защищенности, спокойствия меня сморило. Помню только, что довольно долго слушала воина, не вникая в смысл его слов, и любовалась красивым мужчиной, казавшимся мне тогда особенно привлекательным.
ГЛАВА 35
Проснулась в полдень от холодного прикосновения. Призрак Ингара злобно скалился, держась обеими руками за мое горло. Я вывернулась, упала с кровати и долго пыталась отдышаться, успокоиться. Из-за хохота призрака это было непросто сделать.
— Сиятельная госпожа, господин Ферас ушел полчаса назад, — сказала Суни, появившаяся, к счастью, после того, как я одним глотком прямо из бутылочки допила остатки успокоительного.
— Что? — я недоуменно нахмурилась. — Он ведь приходил вечером…
— Вы попросили его остаться, — осторожно напомнила Суни.
— Не может быть! — подобного я решительно не помнила.
— Я слышала сама, сиятельная госпожа, — стала оправдываться женщина. — Иначе не позволила бы ему сидеть в спальне рядом с вами. Он спал в кресле у вашей постели, вы ведь просили его не оставлять вас.
— А я случайно не объясняла эту странную просьбу? — чувствуя, как горит лицо, уточнила я.
— Нет, сиятельная госпожа, не объясняли, — последовал тихий ответ.
Было чрезвычайно неловко за сказанные в полубреду слова, но вернуть я их не могла и радовалась тому, что проснулась уже после того, как Ферас ушел. Не представляла, как объяснялась бы с ним.
— Госпожа Гарима у себя, не знаешь? — стараясь взять деловой тон, спросила я.
— Она утром уехала во дворец. Еще не вернулась.
Больше вопросов я не задавала. Наблюдая в зеркало за тем, как Суни укладывает мне волосы, отметила, что двенадцатичасовой сон не принес облегчения. Да, я чувствовала себя не такой разбитой, но все еще не отдохнула. Призраки, правда, стали немного бледней, но не потеряли кровожадности. Ингар, самый наглый из них, стоял в двух шагах и говорил мне гадости. Еще пара убийц шепотом вторили ему, но так близко подходить не решались.