Сарех зашелся смехом и пропал. Маки рассыпали и казались на светлом песке свежей кровью. Меня била дрожь, я разрыдалась, закрывая лицо ладонями.
— Тихо, тихо, все хорошо, — по-прежнему обнимая меня, успокаивал Ферас. — До Забытого города осталось совсем немного.
Потом он рассказал мне, что не видел самого призрака, но цветы были настоящими. Жуткое, должно быть, зрелище — плывущий по воздуху букет.
К сожалению, на этом наши горести не закончились. Воспользовавшись нашим отсутствием на стоянке, призраки, больше ведь было некому, отвязали верблюдов и отвели их к полю. Цветы завладели вниманием животных полностью, и заставить их отказаться от сочной зелени оказалось невозможно. Ни крики, ни удары не помогали, а упрямство верблюдов отняло у нас не меньше часа.
Подозревая, что цветы ядовитые, Ферас оказался прав. Вечером стало ясно, что верблюды отравились. Оба. Лекарств для животных у нас с собой никаких не было, но что-то подсказывало мне, микстуры не помогли бы. К утру мы остались без верблюдов.
Мною завладели ужас и отчаяние. Казалось, богиня разозлилась на меня за просьбу, за слабость и малодушие. Думала, она решила наказать меня за то, что я так хотела лишиться дара. Со своей смертью в пустыне я еще могла примириться, даже считала ее в некотором роде избавлением. Но боялась за Фераса, которого безрассудно впутала в свои дела. Еще тяжелей было от того, что он всячески старался меня поддерживать. Он вел себя спокойно и уверено, направлял и подбадривал, говорил, что мы обязательно доберемся до Забытого города, даже если это займет немного больше времени.
ГЛАВА 38
Пустыня истощала мои силы, палящее солнце испепеляло решимость. Призраки, старавшиеся навредить, лишали сна, не давали отдохнуть и часа. Не будь Фераса, я бы, наверное, сдалась. Позволила бы пустыне убить меня. Шла вперед только потому, что не могла его бросить, не могла подвести. Он, казалось, не растерял ни уверенности, ни бодрости духа. По-прежнему часто улыбался, рассказывал истории, старался отвлекать меня от горестных мыслей.
Мы были уже две недели в пути, когда на горизонте показался Забытый город. Таким я видела его во сне и обмануться не могла. Это не был мираж. Совершенно точно. Воодушевление придало сил, подстегнуло. Я даже шла быстрей, будто перестала замечать, как утопают в песке ноги, как тяжела заплечная сумка.
К воротам города мы подошли уже ночью. В лунном свете распахнутые настежь створки грозно сияли металлом, но охраны рядом не было. Фераса это насторожило, как и песок, нанесенный в город пустыней. Двери домов покосились, ставни жалобно скрипели от легкого ветерка, деревья и кусты казались сухими, мертвыми. Мы медленно шли по выложенным узорчатой, но выщербленной плиткой улицам, эхо гулко отзывалось на наши шаги.
— Город пуст, — прошептал Ферас. — Так не должно быть…
Я не успела ответить, а из ближайшего дома выплыл призрак женщины. Захолодев от страха, я замерла, провожая ее взглядом. Женщина, не обращая на нас никакого внимания, умостила на голове корзину с бельем и пошла вниз по улице. Где-то далеко колокол отзвонил полночь.
— Вы видели? — чуть слышно спросил воин.
— Да, — я зябко поежилась, кивнула.
Рядом хлопнула дверь, на улицу выскочил прозрачный мальчик, прижимавший к груди сияющий хлеб. Вслед за воришкой выбежал грузный пекарь, размахивающий скалкой. Он жутко ругался и грозил всеми возможными карами. Через несколько минут город заполнился призраками. Женщины шли на рынок, распахнулись двери лавок, сияющие серебром зазывалы приглашали в кофейни и магазины. За заборами смеялись играющие дети, лаяли собаки, неподалеку музыкант щипал струны незнакомого мне инструмента.
— Нам нужно в Храм, — повернув голову вслед очень высокому воину с пикой, выдохнула я. — Наблюдающие ведь настоящие. Живые… Хотя теперь я в этом не уверена.
Храм Забытого города напоминал Храм Ратави только тем, что тоже казался вырезанным из цельного куска камня. Он был огромен, величествен и поражал красотой и силой своего кристалла, которую я чувствовала еще от ворот города. Обрамляющие купол острые зубцы казались короной с драгоценными каменьями. Вьющиеся спиралью черные письмена исчерчивали совершенно круглый купол. Он сиял мертвенно холодной бирюзой, но привлекал, а не отталкивал. В центре, видимо, было отверстие, из него молочный свет кристалла столбом уходил в небо и касался звезд.
Стражи, охранявшие Храм, нас с Ферасом видели. В отличие от других призраков.
— Кто вы и зачем вы здесь? — хмуро спросил ближайший воин, никак не выказав удивления тем, что разговаривает с живыми.