— Наблюдающие выполнят вашу просьбу, госпожа? Позволят помолиться у кристалла? — спросил он, едва я переступила порог.
— Да, завтра будет ритуал, — выдохнула я.
— Это хорошо, — улыбнулся он. — Вам обязательно нужно выспаться. Насколько я понял, ритуалы очень утомляют.
— Да, вы правы, — глядя в зеленые глаза воина, вдруг осознала, что не хочу уходить. Поэтому уцепилась за первую попавшуюся тему, лишь бы продолжить разговор. — Мне сказали, моя служанка не из мира живых.
— О таком в легендах не говорилось, — покачал головой Ферас. — Как и о том, что по улицам Забытого города ходят призраки.
Недолгий разговор на пороге вращался вокруг кристалла и города, потом Ферас предложил проводить меня. Я с радостью согласилась, в глубине души надеясь, что и ему не хотелось расставаться со мной. Мы немного поговорили теперь на моем пороге, на сей раз об убранстве комнат. В середине короткого разговора заметила, что когда-то успела вложить руку в его ладонь. Она была очень теплой, чуть шершавой, сильной. Наслаждаясь ощущением, я жалела о том, что уже так поздно и темы для разговора иссякли. Не хотелось омрачать наше общение неловким молчанием, поэтому пришлось пожелать воину доброй ночи.
— Спокойной ночи, — ответил Ферас и поцеловал мне на прощание руку.
Дверь за ним закрылась, и воин, к счастью и моему огромному облегчению, не мог видеть румянца, опаляющего мои щеки. Я была в совершеннейшем смятении, не представляла, как стоит расценивать этот странный поступок. Сердце взволнованно трепетало, я то и дело касалась пальцами места поцелуя. Мысли путались…
Как человек, знавший обычаи северян, Ферас мог таким образом проявить уважение. Но ведь раньше он так не делал, хоть и говорил мне каждый день много лестных слов… Я знала, что они были не только добровольно сказанными, но и полностью правдивыми. Ферас действительно восхищался мной, моей стойкостью, красотой, считал интересной собеседницей. Во время путешествия я все чаще вспоминала слова Гаримы о воине. И все больше хотелось верить, что он действительно привязался ко мне. Потому что с каждым днем я убеждалась в том, что Ферас не просто нравился мне, а стал дорог. Иногда казалось, Ферас испытывает ко мне какие-то более глубокие чувства, отличные от тарийского преклонения перед жрицей Маар.
Порой меня захлестывало обжигающей волной смущения от понимания того, что меня влекло к Ферасу. Как женщину влечет к мужчине. В такие минуты хотелось провалиться под землю от стыда и неловкости, из-за того, что любовалась воином, сама первой обнимала его. Но стоило встретиться с ним взглядом или коснуться поданной в помощь руки, как все вновь казалось естественным и правильным.
Зеленоглазый воин не шел из головы. И, колеблясь между опаляющей неловкостью и светлыми приятными мечтаниями, я не хотела гнать его из мыслей.
Проснулась часа через два после рассвета и, лежа на мягкой постели, вновь думала больше о Ферасе, чем о предстоящем ритуале. Но ни к каким свежим выводам не пришла. Воин мне нравился, очень нравился. Я готова была рисковать ради него многим. Меня влекло к нему, но что делать с этими чувствами, не представляла.
— Госпожа уже встала? — на пороге появилась служанка.
При свете дня я узнала ее только по голосу, настолько преобразилась призрачная женщина. Она оказалась миловидной и выглядела почти живой. Только странный льдистый блеск глаз выдавал в ней призрака.
Она помогла мне уложить волосы и одеться, сказала, что Наблюдающие ждут меня в беседке.
— А где господин Ферас?
— Он еще спит. Когда проснется, ему скажут, что вы заняты ритуалом. Сиятельная госпожа Доверенная просила показать ему город при свете дня. Если у гостя будет такое желание, — бесстрастно ответила женщина.
Сад поразил богатством красок, хоть я, увидев произошедшие со служанкой и комнатой перемены, и была готова к подобному. Все растения ожили, в зелени крон плодовых деревьев пели невидимые птички. Благоухали незнакомые цветы, в камнях под горбатым мостиком журчал ручеек. Витые колонны беседки оплетали цветущие лианы с разлапистыми листьями, скрывавшими от взглядов завтракавших женщин.
— Мы думали, ты проспишь дольше, — заметила Передающая, пригласив меня присесть между ней и Доверенной в белое кресло с высокой резной спинкой.
Мы завтракали, разговор тек плавно, непринужденно. Сестры показались мне более дружелюбными, чем ночью, но все же душу царапало какое-то смутное ощущение неудобства, утраты. Только ближе к концу завтрака поняла, что мне было очень неловко оказаться на непривычном для себя месте в круге силы жриц. Не на месте Забирающей. Вот уж не думала, что подобное может меня огорчить…