— Я уверен, мы все хотим, чтобы истинный преступник был наказан, — спокойный голос до того хранившего молчание Императора прервал очередную оправдательную речь посла.
— Разумеется! Но истинный преступник, а не несчастная жертва заговора! — резко взмахнув рукой, громогласно подтвердил сарех.
— В этом суть справедливого непредвзятого суда, — невозмутимо ответил Правитель.
— Светлейший Император намекает на жриц великой Маар? — с нескрываемым скепсисом нахмурился сарех. — Вам ведь известно, как к этим ритуалам относятся другие народы.
— Я сам заговорил об этом, обсуждая со светлейшим Императором убийцу! — выпалил господин Квиринг. — Мой король и я… мы будем удовлетворены таким судом!
— А я не позволю, чтобы подобное случилось с моим соотечественником! — сарех вскочил, ударил кубком по столу. — Мой народ считает этот обычай дикостью!
— Я советую вам быть осторожней в высказываниях, — резко отчитал посла первый советник. — Иначе нам придется усомниться в том, что вы по праву занимаете свой пост, и просить вашего государя назначить вам замену.
Господин Далибор сел, снова сложил руки на груди, насупился. Потерять место он не хотел, но и соглашаться на ритуал тоже.
— Если вы, несмотря на все доказательства, так уверены в невиновности лекаря, отчего столь отчаянно сопротивляетесь проведению ритуала? — мягкий голос Гаримы казался волшебно красивым и умиротворяющим. Она пыталась успокоить разбушевавшегося сареха с помощью дара. Судя по тому, как просветлело его лицо, ей это удалось лучше, чем строгому господину Нагорту.
— При всем уважении к вам, госпожа Доверенная, — мужчина ответил гораздо сдержанней, вежливей, — не все люди в мире верят в силу великой Маар. В ее справедливость. Ведь жрицы всегда забирают души.
— У вас сложилось такое впечатление, потому что расследования проводят очень тщательно. Со знанием дела. Перед нами предстают действительно виновные. Поэтому исключения случаются редко, — Гарима неотрывно смотрела в глаза собеседнику, а я чувствовала, как враждебность господина Далибора рассеивается, словно туман.
— Вам стоит посмотреть на происходящее под иным углом, — бархатный голос Доверенной словно заклинанием обволакивал посла. — Под весом представленных доказательств любой суд признает лекаря виновным. Любой. И любой судья вынесет смертный приговор.
Сарех досадливо поморщился, но спорить не стал. Гарима продолжила.
— Если великая Маар тоже посчитает лекаря виновным, для убийцы ничего не изменится. Его ждет казнь, как и после приговора любого смертного судьи. Вы единственный верите в невиновность лекаря, хоть у вас и нет доказательств. Но если все-таки правы вы, милостивая Маар не казнит его. Почему же вы лишаете соотечественника возможности быть оправданным богиней?
Посол вздохнул, устало потер лоб.
— Хорошо, я согласен на ваш ритуал, — буркнул он. — Радости мне это решение не доставляет, но выбора, похоже, нет.
Расследование завершилось за два дня до совета, теперь оставалось провести судебные заседания и вынести приговор. Перед жрицами, проводниками силы великой богини, представали только уже осужденные людьми. Того требовал древний закон. Как говорилось в наставлениях для жриц, милостивая Маар так учила своих детей самостоятельно принимать сложные решения, не полагаться во всем на высшие силы.
Гарима присутствовала на судебных заседаниях. Закон не обязывал ее это делать, но Доверенная очень ответственно относилась к своим обязанностям. Наблюдение за преступником и изучение обстоятельств дела помогали ей найти подход к осужденному, облегчали начало ритуала.
Я на суд не ходила. Никакие доказательства и попытки оправдаться не могли повлиять на мои действия во время ритуала. Выполняя волю Маар, я не принадлежала себе. Правда, это не защищало от снов о преступниках, души которых я забрала. За два года в Ратави их было сорок пять. Поначалу, как и говорила Гарима, воспоминания о ритуалах быстро смазывались, но последние три месяца превратились в кошмар.
Некоторые преступления словно преследовали меня. Это стало особенно заметно после того, как по просьбе сестры я стала записывать видения. Оглядываясь назад, обратила внимание на сон об убившей детей служанке. Он мучил меня больше двух недель, а после недолгого затишья сменился видением убийства молодой женщины. Действия наемного убийцы снились мне каждую ночь уже вторую неделю.