— Лаисса, его нельзя оставлять одного, — шепнула мне Гарима. — Он может натворить глупостей. Я вообще поражена, что он не убил того даркези.
— Признаться, я тоже, — тихо согласилась я, обеспокоенно поглядывая на сареха. Тот стоял недалеко от двери, невидяще смотрел перед собой, положив ладонь на рукоять кинжала.
— Ты уведи его отсюда, хорошо? Ему сейчас столько людей ни к чему. Дай успокоительного. Или ракы, — сестра вздохнула и хмуро добавила. — Хотя человеку с таким характером лучше сразу и того, и другого. Жаль, охрана вся занята в Храме… Ты позови прислужниц поопытней. Они смогут тебя защитить. И не оставайся с ним одна, — строго напутствовала Гарима. — Он в гневе может быть опасным.
Мне хотелось защитить Ингара, сказать, что он не причинит нам вреда. Уж точно не теперь. Но запястье, поврежденное во время вынужденного знакомства с сарехом, напомнило о себе болью. Поправив браслет, скрывающий еще не сошедший кровоподтек, я жестом подозвала неотлучную Суни. Она настороженно поглядывала на сареха, хмурилась и пообещала исполнить все распоряжения в точности.
Служанке понадобилось совсем немного времени, я даже успела увести Ингара до появления лекаря. Меня это радовало, ведь врачеватель невольно воскресил бы образ Снурава. Как это могло подействовать на сареха, я не бралась предсказывать.
ГЛАВА 14
Свою часть дома я всегда считала крепостью, в которой мне ничто не может угрожать. Даже проникший ко мне среди ночи Ингар не поколебал эту уверенность, и я наслаждалась чувством защищенности, покоя. Оно было особенно ярким после событий в Храме.
Суни постаралась на славу. К нашему приходу подготовили горячую ванну и чистую одежду. Пока гость мылся, а служанка помогала мне переодеться, прислужницы накрыли поздний ужин. Расположившись в любимом кресле, я ждала Ингара. Тарийский костюм оказался ему чуть велик и выглядел на коренном сарехе странно, как и кожаный тисненый пояс с ножнами, который Ингар надел поверх кушака. Но все лучше, чем залитая кровью одежда.
Усадив притихшего мужчину за столик, я широким жестом пригласила Ингара угощаться.
— Ты, верно, голоден?
Ароматы жареного мяса и теплого хлеба щекотали обоняние, разноцветные вареные овощи привлекали взгляд. Но Ингара они не заинтересовали. Он отрицательно покачал головой, на меня не посмотрел.
— Может, ракы? За упокой, — робко предложила я.
Он кивнул, потянулся к кувшинчику. Осторожно обхватив пальцами узкое горлышко, наполнил две рюмки.
— Выпей со мной, сиятельная Забирающая, за ту душу, что не отняла, — ожесточенно ухмыльнулся Ингар, глядя мне в глаза.
— Я выпью за твоего отца, — примирительным тоном ответила я и поднесла к губам рюмку. Крепкий напиток сильно пах анисом, пьянеть не хотелось, но и не отпить не могла. Потому что Ингар хищно следил за каждым моим движением.
Глоток обжег гортань, на глазах выступили слезы, я закашлялась. Сарех залпом опустошил рюмку, понюхал кусок лепешки.
— Забористая ракы, добрая, — он вновь взял кувшинчик, плеснул себе еще. — За то, что его душа свободна!
На сей раз он, к счастью, не дожидался, пока я отопью. Выпил сам. После третей рюмки съел лепешку, после четвертой положил на тарелку кусок мяса, но тот так и остался нетронутым.
Я опасливо наблюдала за изменениями, сосредоточилась на попытках прочитать сареха. Горькую пустоту и тусклое безразличие к происходящему сменила злоба. Ядовитая, разъедающая сердце. Ракы гасила ее, туманила хмелем, поднимала на поверхность боль утраты и слезы. Но, глядя на сложившего на груди, чуть покачивающего взад-вперед Ингара, я знала, что злоба вернется, пробудит желание мстить.
После пятой рюмки незримая стена рухнула — Ингар начал рассказывать.
Он говорил о Снураве, который не был ему родным отцом. Оказалось, лекарь подобрал замерзающего сироту на улице и сделал для него больше, чем многие родители делают для своих родных детей. Ингар говорил о городе на севере, где они жили, о том, что опытного Снурава пригласили работать в посольстве сарехов в Ратави. Что там лекарь прослужил восемь лет до появления нового посла, господина Далибора. У того был личный врачеватель, держать второго посол считал неправильным. Но едва об этом пошел слух, посол даркези предложил Снураву работу. На господина Квиринга лекарь проработал чуть больше трех лет. По словам Ингара, у его отца не было даже маломальских недоразумений с послом.