— Ох, здравствуйте, вы по поводу моего мужа?
«Странный вопрос, интересно, а ты делала еще что-нибудь, чтобы к тебе приехала полиция?!»
— Всё верно, — я кротко улыбнулась, смотря на доброжелательный жест пройти внутрь, — спасибо.
Квартира была очень просторной и походила больше на студию. Белые стены и светло-серые полы из керамической плитки. Кухня и сразу же гостиная была огорожена лишь небольшой барной стойкой, у которой стояло два барных стула.
— Вы можете не разуваться, горничная еще не приходила, так что не волнуйтесь. — Я кивнула, улыбаясь, и мы прошли к барной стойке.
— Присаживайтесь, я пока приготовлю кофе. Какой вы предпочитаете?
— Эм…
— Я приготовлю эспрессо, вы не возражаете?
— Нет-нет.
Я положила ежедневник перед собой и, взяв ручку, посмотрела на Елизавету Маяковскую (так звали вдову), которая маячила по кухне туда-сюда.
— Когда вы видели мужа последний раз?
Девушка сразу же повернулась ко мне и, оперевшись на стол, ответила так быстро, что меня это даже смутило.
— Перед его смертью. Я поехала на маникюр, а он остался дома. Когда я приехала, увидела его мертвым, вот там, — она указала рукой на белоснежный диван, что стоял напротив телевизора, висящего на стене.
— Это такая утрата для меня, — она театрально приложила руку к лицу, — Кара, правильно?
— Да.
— Прекрасное имя, вы американка?
«А она неплохо прыгает с темы на тему»
— Метиска, отец — англичанин, мать — русская.
— Потрясающе! — Она улыбнулась, будто бы и не плакала несколько секунд назад.
— Какие у вас были отношения с мужем?
— Мы очень любили друг друга. Я души в нем не чаяла.
— Он погиб два дня назад, и вы так быстро оправились после потери любимого человека?
Я не верила ей, не верила ни единому её слову, что-то здесь явно не так.
— Жизнь продолжается, я же не могу страдать всю жизнь! — Она сложила руки в замок и я мельком увидела на запястье татуировку. Треугольник черного цвета, перевернутый вершиной вниз.
«А вот это уже очень интересно!» — подумала я и улыбнулась.
— Любите татуировки? — со спокойным выражением лица, спросила я у девушки, а на её лице появился испуг, который она молниеносно перекрыла улыбкой.
— Да, а вы? У вас есть?
— Да, есть.
И в правду, у меня есть татуировка, но она несет тот смысл, который я сама навязала. Моя татуировка выглядит, как чистая эстетика. Полумесяц, что находится на ключице, звезды, что переходят на спину, и солнце, что преобразовалось из звезд, и красовалось на лопатке. — Я оттянула рубашку и показала девушке, та восторженно подняла брови.
— И что она обозначает?
— Полумесяц — сила, Солнце — смелость, звёзды — вера.
— Это очень красиво…
Немного помолчав, она спросила:
— Вы ведь поняли, да? Всё поняли!
— О чем вы?
— Вы знаете, означает моя татуировка?
— Допустим… — я сузила глаза, пытаясь вслушаться в её немного дрожащий голос.
— Моя возлюбленная сильно болела, когда я просила мужа дать денег, чтобы ей помочь, он отказался… Мой муж очень богатый мужчина, если вы заметили.
Я не стала отвечать, скорее хотелось сострить, но я решила перейти к следующему вопросу.
— Он не знал о вашей ориентации?
— Нет конечно, вы чего?
— Зачем тогда вышли за него, если с самого начала знали, что вас привлекает другой пол? — Я встала со стула и незаметно нажала «Николай Петрович» — «Вызов»
— Мне нужны были деньги, чтобы спасти её, ей оставалось жить год. И если бы не я — она умерла.
Женщина кинулась ко мне, хватая за плечи и через слёзы смотря на меня.
— Да вы прям спасительница, спасли одного человека, взамен убив другого.
— Мне… нуж-н-ы были день-ньги. — Рыдая, прошептала женщина и упала на колени.
Через пятнадцать минут в квартиру ворвались оперативники с оружием в руках и среди них был Николай Петрович. Девушку вывели из квартиры, а мы следовали за ней. Пока я стояла у машины, ко мне подошел начальник, со спокойным выражением лица. Его не удивляло то, что я так быстро раскрыла дело, но у него было несколько вопросов:
— Как ты поняла, что она убила своего мужа? — он облокотился на капот Mitsubishi, доставая пачку сигарет и протягивая мне. Я взяла одну, прокручивая её в руке.
— У неё татуировка в виде перевернутого треугольника.
— И что? У меня…
— Черепаха полинезийская, обозначает силу духа, спокойствие, мудрость, — перебила я начальника, замечая его взгляд, — татуировка может рассказать о человеке очень много. У нашей преступницы татуировка в виде перевернутого черного треугольника — такие треугольники делают лесбиянки, которые не бояться заявить о своей ориентации. Довольно смело, согласитесь? — мужчина покачал головой, и немного выгнул спину.
— Неплохо, Маккаллоу, очень неплохо. Напишешь отчет и можешь быть свободной.
— Спасибо. — Я кивнула и отправилась в машину.
По дороге в отдел я размышляла о том, смогла ли бы я убить человека, спасая возлюбленного. Ведь это нечестно и неправильно. Ты убиваешь человека, спасая жизнь возлюбленного, но забираешь жизнь другого, обрекая себя на вечные муки. Ведь убить преступника — это одно, а убить хорошего человека — совсем другое. Долго думая, я всё-таки пришла к ответу и, конечно же, мне не нравился мой ответ, но я всегда была честной с собой. Я бы смогла убить человека, спасая возлюбленного. Я бы смогла убить человека, спасая Александра.
Написав отчет и отдав его Капитану, я отправилась к выходу. Уже у двери, я увидела два новых сообщения.
Бабуля
«Солнце, жду тебя в парке, около твоего дома!»
Алекс
«Я только освободился, Николай Петрович разрешил не являться на работу, всё равно работал бы два часа и домой. Поэтому, не хочешь прогуляться? Или, может, посидим у тебя или у меня? Мы можем погулять со Спайком. Как тебе?»
От: Кара
Кому: Бабуля
«Хорошо, я скоро буду!»
От: Кара
Кому: Алекс
«Прости, сегодня договаривалась встретиться с бабушкой. И тому же, завтра мы, так или иначе, встретимся…»
Алекс
«Ох, точно, ты же будешь выполнять мое желание и мы отправимся на свидание»
Кара
«Называй это, как хочешь)»
Сегодня, я решила послушать Matt Maeson «Grave Digger»
Я убрала телефон в карман куртки и отправилась по узкому тротуару к бабушке.
Становилось прохладно, ветер еле покачивал деревья, которые тихо поскрипывали. Листья мягко приземлялись на асфальт, иногда сталкиваясь друг с другом в воздухе. Автобусы подъезжали к остановкам, несколько желтых такси мчались к своим клиентам. Семьи с детьми, влюбленные парочки, просто друзья проходили мимо. Кто-то мило беседовал, держась за руки, кто-то отчитывал ребенка за то, что он капнул на куртку растаявшим мороженным, кто-то просто молчал, осматриваясь вокруг. Чьи-то глаза были полны разочарования, а чьи-то — умиротворения.
А мне, мне чего-то не хватало, чего-то волшебного, невероятного, безбашенного — такого, чтобы сносило голову, чтобы перехватывало дух. Спустя некоторое время я поняла: необходимо выходить из зоны комфорта, хотя бы на немного…
Зайдя в ларек с мороженным по пути к бабушке, я взяла два шоколадных рожка. Сняв наушники, я подбежала к бабушке со спины и крепко её обняла.
— О, Господи! — испуганно запричитала бабушка.
— Прости, — я отдала ей одно мороженное и села рядом с ней на скамейку.
— Ну как ты, душа моя?
— Прекрасно!
Я врала, что-то мне не давало покоя, но я не могла понять, что именно. А вот бабушка видела меня насквозь.
— И что же тебя тревожит? — она вскинула правую бровь и вопросительно посмотрела на меня.