– Может, случилось что? Дорога всё-таки… – голос Георгия предательски дрожал и выдал с потрохами тот страх и ужас, который он испытывал.
– Через полчаса приедут наши машины. Ждём восьми, как и договаривались с Милончиком? – Валера, как мог, сдерживал себя. Но те эмоции, которые испытывал его свояк, испытывал и он сам.
– Конечно ждём! Ведь он точно на работу должен приехать. – думая, что в его голосе осталась надежда, произнёс Георгий.
Как назло, их водители приехали ровно к 6 утра. Валера вышел к ним и, стараясь не выдавать волнения, о чём-то договорился. Вернувшись к «девятке», он как можно тише прошептал:
– Водители ждут хоть весь день. Нам ждать меньше двух часов. К восьми утра всё должно прояснится.
И действительно скоро всё прояснилось. Ровно в восемь часов пять минут Валера и Георгий мчались в сторону Мшинской.
– Я убью этого козла! – сжав до белёсых костяшек кулаки, орал Георгий.
– Как это он так всё провернул?! Ведь вчера даже намёка не было, что эта скотина последний день работает. – Валера то и дело мотал головой из стороны в сторону, будто пытаясь вкрутить эту мысль в свой мозг.
– А этот, который на проходной, такой: ну конечно! Я вас помню! Ну неужели директор вам не сказал, что с сегодняшнего дня он уже не работает? И что он вчера последний день как начальник работал… Неужели всё это из-за какой-то десятки баксов?
– Вспомни всё, что о нём говорили. Он жадный до дури. Наша десятка ему так, на семечки. Но если мы сами её принесли, отчего ж не взять?!
– Для него – это семечки. А для нас – вилы…
– Не думай пока о плохом. – Валера как мог старался успокоить друга. Да и самому в панику нельзя было впадать.
– Кстати, почему ты так уверен, что он именно в Мшинской?
– Не водку он там прятал, а деньги, видимо. Потому и приезжал на дачу. Кто додумается в развалюхе искать активы директора крупного ленинградского завода?
– Пока только ты додумался. Блин… мы же даже не знаем: где он живёт… Ни адреса домашнего, ничего…
– В Мшинской он. Вместе с нашими деньгами. – уверенно произнёс Валера, давя сильнее на газ.
Всю дорогу вишнёвая девятка подпрыгивала на раздолбанных дорогах, а рыбка на зеркале билась о лобовое стекло, словно живая рыба о лёд. Свояки понимали: шансов, что Милончик сидит и ждёт их в Мшинской, чтобы вернуть десять тысяч баксов, равнялись нулю. Но последний шанс использовать всё же стоило: ведь на кон поставлены не только их жизни, но и жизни и здоровье их семей.
Около 11 утра они загнали машину на участок тестя и направились в сторону Мишкиной дачи. Вдруг Валера резко осел и потянул за рукав Георгия. Около дачи Мишки была какая-то непонятная возня.
Прямо у дома стояла раздолбанная «копейка». В доме горел свет и доносились какие-то звуки. В ноябре дачная жизнь вымирает и сам факт, что в будний день кто-то копошится в летнем доме, уже настораживал.
Свояки тихонечко подошли к окнам и, через полузакрытые ставни, им всё было прекрасно видно и слышно, словно они находились в партере на премьере спектакля.
На «сцене» солировал высоченный дылда в спортивном костюме. Рядом, засунув руки в карманы кожаной куртки, стоял мужичок чуть ли ни в два раза меньше ростом. На стуле, держась на сердце, сидел Милончик.
– Хватит нам втирать про таможню! – дылда рассмеялся, оголив свои кривые и выпирающие клыки. – Мы не лошки, которым ты несуществующую водку впариваешь. Ещё раз повторю: наши фуры выехали с металлом. До пункта назначения не доехал никто. Два вопроса: где фуры с металлом и где деньги?
– Мне сказали: на таможне всё зависло… – задыхаясь, промямлил Милончик.
– Наши три миллиона баксов тоже на таможне зависли? – хмуро спросил второй мужичок.
– Таможня была на вас. С меня какой спрос? Я прошу, дайте воды. Таблетку нужно запить. Ну реально сердце колит.
– Нитроглицеринчику захотелось? – игриво произнёс дылда. – Тогда скажи: где деньги и фуры?
– Или ты, козёл старый, думал, уволишься с завода и с концами? – снова подключился мужичок в кожаной куртке. – Думаешь, мы не знаем про домик в Стокгольме? Что вся семья твоя ещё неделю назад туда перебралась? Пошарь у себя в кармане и найдёшь паспорт. Правда, фамилия не Милончик, а Левин. Странно, да? Рожа в паспорте твоя, а фамилия чужая. Думал, прослушка и слежка осталась в прошлом? Тебе всё это время деньги под честное слово давали, да? И мы будем тебя по всему Питеру искать и никогда не узнаем, что в этой облезлой халупе у тебя тайник и все документы и деньги ты здесь прячешь?
– Я умоляю, дайте таблетку… – Милончик тяжело задышал.
– Ты нам эти спектакли зря устраиваешь. Если так хочется таблетку, говори, где деньги и документы. – без эмоций произнёс мужичок.