Ответа не последовало.
– Я так и знал, – медленно произнёс Геральт и поднял окровавленный клинок.
Олег бросил свечу и шарахнулся к стене. Огонёк погас. Под руку попался посох.
– Мне! – крикнул Жуга. – Дай мне!
– Держи!
Посох взвился в воздух.
В полумраке сверкнул меч – Геральт сделал выпад. Жуга еле увернулся и почувствовал, как сталь оцарапала рёбра. Левый бок пронзила боль, рубашка вдруг прилипла к телу. Меч вновь рассёк воздух, и Жуга вскинул посох, защищаясь.
В тесном погребе было не развернуться, и впервые в жизни большой рост и широкие плечи сослужили Олегу плохую службу. Он видел, как Геральт с лёгкостью отбился и ударил опять, но ничем не мог помочь другу. И снова удар, и ещё, и ещё… Казалось, бесполезно драться, да и что посох против меча – никчёмная игрушка! Жуга даже и не надеялся одолеть противника, как вдруг меч расщепил конец посоха и там застрял, словно прирос. Ведун замешкался всего на миг, но этого хватило, чтобы Жуга оттеснил его в угол.
– Бежим! – крикнул он, бросая посох, и пока Геральт высвобождал своё оружие, друзья успели выбраться наверх. Олег заметался среди лопухов, разыскивая крышку погреба, но тут в дыре блеснул клинок ведуна, и оба, уже мало что соображая, бросились бежать в разные стороны.
Жуга мчался, не разбирая дороги, хватая ртом сырой холодный воздух и всё глубже уходя в чащобу. Мельница давно скрылась из виду, а он всё бежал и бежал, оставляя поверх палой листвы кровавый дробный след. Ноги слабели с каждым шагом. Заныло больное колено. Глаза всё чаще застилала чёрная пелена, и наконец настал миг, когда она опустилась совсем. Жуга упал и больше не поднялся.
Когда Геральт выбрался из подземелья, двоих друзей и след простыл. Он постоял минуту-две, спустился обратно и вскоре показался снова, за ноги волоча труп. Тщательно осмотрел его, перевернул на спину, приподнял пальцем веко – блеснул мутный жёлтый глаз. Выпрямился. Постоял в молчаливой задумчивости, затем вытащил огниво, запалил свечу и опять полез в погреб.
Когда ведьмак снова показался наверху, уже темнело.
– Каббала… – пробормотал он, спускаясь к воде. Присел, поглядел на своё отражение. – Так я и предполагал. Однако этот гад чуть всё не испортил.
Он отстегнул ножны, несколько раз воткнул меч в землю, счищая с клинка бурую запёкшуюся кровь, и отложил его в сторону. Тщательно вымыл руки, шею и лицо. Расшнуровал и стянул через голову кафтан, поморщился, когда грубая кожа оцарапала края раны. Неслышно ступая, из конюшни вышла лошадь и подошла ближе. Остановилась. Вид распростёртого окровавленного тела, похоже, нисколько её не беспокоил.
– Да, Плотвичка, – сказал ведьмак, расстёгивая седельную сумку и доставая маленький глиняный горшочек. – Ты, как всегда, права. Заклятия, наговоры… Всё начинается с малого. Как думаешь, стоило всё дело этой маленькой царапины?
Лошадь не ответила. Ведьмак некоторое время тоже молчал, смазывая края раны густым чёрным бальзамом, как мог, наложил повязку, после чего вытащил из сумки и надел чистую рубашку. Старую выбросил.
Спасаясь, Олег и Жуга и думать забыли о своих пожитках. Обшарив мельницу, ведьмак выволок наружу две потрёпанные котомки и высыпал на землю содержимое. Некоторое время перебирал разные свёртки и пучки трав, то кивая одобрительно, то скептически усмехаясь. Вынул и подбросил на ладони небольшой браслет с камнем и девятью фигурными подвесками. Металл был тусклый, отливал зеленью, следов на коже не оставлял. Тёмный плоский камень, казалось, светился изнутри. Геральт нахмурился. Некоторое время молча рассматривал находку, беспокойно потирая небритый подбородок, затем сложил травы обратно в мешок и завязал горловину. Браслет перекочевал в сумку ведуна.
– А знаешь, Плотва, – задумчиво проговорил Геральт, зашнуровывая кафтан, – мальчишки оказались не так уж и просты. Особенно рыжий. – Он поглядел в сторону леса. – Н-да… Что ж, надеюсь, в этот раз получится.
Последним жестом спрятав за пазуху медальон с волчьим профилем, он поднял меч, повесил его за спину и повернулся к лошади.
– Идём.
Шарахаясь от каждой тени, Олег метался и кружил по лесу без малого час и, как любой городской житель, вскоре потерял всяческое направление. Гонимый страхом, он то бежал, то пытался затаиться, то снова бежал (желания эти по очереди одолевали друг друга), и конца этому, похоже, не предвиделось. Тонкие деревца, попавши под ногу, ломались с громким треском, от которого у Олега сжималось сердце, – оглядываясь, он всякий раз ожидал увидеть за спиной чуть ли не просеку. Наконец силы его иссякли, и он ничком рухнул в траву, пыхтя и отдуваясь. Перевернулся на спину. Прислушался. Погони вроде не было. Еле видимые в сумерках, зудели поздние комары. Олег повернул голову и разглядел в просвете меж деревьев бурые мшистые кочки – в угаре поспешного бегства ноги принесли его на болото. Он поднял взгляд – на небе уже высыпали первые звёзды.