Лишь когда они вышли далеко за городские стены, Яцек набрался храбрости и оглянулся вторично. Оглянулся – и остолбенел.
Крысы по-прежнему бежали следом, и число их заметно возросло, но дело было не в этом.
По пятам за ними шли дети.
Растянувшись по дороге неровной цепочкой, одетые как попало, многие – вовсе в ночных рубашках и колпаках, мальчики и девочки лет пяти-шести; они брели, едва переставляя ноги, спотыкаясь, падая, держались друг за дружку, словно ожил вдруг нелепый страшный сон.
Опомнившись, Яцек в два прыжка нагнал приятеля и схватил его за рукав.
– Жуга! – в ужасе зашептал он. – Глянь назад, Жуга!
Тот обернулся и тоже переменился в лице. Опустил свирель.
Мелодия смолкла.
Яцек замер, ожидая, что зверьки тотчас бросятся врассыпную, но те, казалось, и не думали бежать, наоборот – сгрудились теснее и замерли, поблёскивая глазками.
Остановились и дети.
Яцека била дрожь.
– Что ж мы натворили, а? – растерянно пролепетал он. – Как так? Почему они не уходят? Почему, Жуга?!
– Погоди, не мешай! – отмахнулся тот. Посмотрел на свирель в своей руке, на детей, снова на свирель. – Вот, значит, как… – пробормотал он. – Не думал я, что детское ухо чуткое такое. Хорошо ещё, что ночь сегодня тёплая.
Яцек умолк. В наступившей тишине Жуга снова оглядел неровный белый полукруг ребячьих лиц. Их было двадцать семь – пятнадцать мальчиков, двенадцать девочек. Безвольно опустив руки, они стояли, глядя в темноту широко раскрытыми невидящими глазами. Некоторые улыбались.
Жуга нахмурился – что-то было не так. Он зажмурился и попытался вспомнить, вернуть то странное чувство пустоты в голове, что приходило ночью во сне. Прогнав прочь все мысли, кроме одной, он тянулся за нею, всё дальше и дальше уходя в бархатную темноту закрытых век. Голова закружилась. Ещё немного… ещё…
Вот!!!
Жуга даже вздрогнул от неожиданности: ОНО было здесь – тихое, дремлющее зло, стояло рядом, безобидное до поры до времени, и только холодный, затаившийся липкий страх выдавал ЕГО присутствие. Жуга проглотил застрявший в горле ком и осторожно, словно спящую змею за хвост, потянул ЭТО на себя.
Яцек стоял, глядя на Жугу, когда в рядах детей вдруг возникло шевеление, и те расступились, пропуская троих – девчонку и двух мальчишек. Яцек попятился.
– Мышата… – хрипло выдохнул он и смолк.
Жуга открыл глаза. Оглядел всех троих.
– Так, значит, это про них поют ту песенку? – спросил он.
– Про них, – кивнул Яцек, помолчал растерянно и снова посмотрел на трёх босоногих ребятишек.
Коротышка Фриц, Кристиан-заика и тихоня Магда. Три глупых маленьких мышонка, в слепом безрассудстве побежавшие за злой фермершей. В них тоже не было зла. Но когда тебе, ни за что ни про что, оттяпают хвостик… Когда отберут любимую игрушку… Когда задразнят до слёз просто потому, что ты не такой, как все… Когда… Когда…
Беспомощные в своей обиде и оттого ещё более смешные, что они могли? Но один из них проник в мир Серого Народа, туда, где их слабость обернулась силой.
И фермерша содрогнулась и побежала.
«А ты смог бы выглядеть храбрым таким?..»
Яцек посмотрел на Жугу:
– Как ты догадался?
– Не догадывался я, – хмуро помотал головой Жуга. – Только сейчас сам всё понял. – Он взъерошил волосы рукой и покосился на Магду. – Никто из них в одиночку не смог бы крыс на город натравить, ни Фриц, ни Кристиан. А девчушка… Нет в ней Силы, она… ну, как бы мостик между ними, что ли…
– Но ведь леса-то на неё упали!
Жуга опять покачал головой.
– Леса на их обидчиков падали, тех, что в песке играли, помнишь? Она просто не поняла, что и её задавит тоже… Они не понимали даже, что и пацанов тех убьёт, просто отплатить им хотели.
Яцек помолчал задумчиво.
– Не понимаю, – наконец сказал он. – Ничего не понимаю. С чего ты взял, что они такие жестокие? Почём тебе знать?
Жуга пожал плечами.
– Самое жестокое в этом мире – это детские игры, друг Яцек. Чтобы понять это, надо просто-напросто вырасти. Кто взрослеет в двадцать лет, кто – в пятнадцать… А иной рождается стариком.
– Это ты, что ли?
Жуга поднял взгляд.
– Может, и я… Не всё ли равно? Давай лучше подумаем, что делать теперь с ними со всеми.
Яцек покосился на детей:
– Они что, спят?
– Спят, – кивнул Жуга.
– Отведём их обратно. А крыс убей. Утопи вон в реке…