Прежде чем боль становится слишком сильной, раздается стук в дверь. Кейн удивленным не выглядит, но не без разочарования, что приходится прерваться, выходит за дверь.
— Повиси пока, — предлагает Редженс и идет за ним. Они уходят во внутреннюю комнату, дверь за ними захлопывается неплотно, но мне со своего места не слышно, о чем они говорят с отвлекшим их человеком.
Висеть я не хочу. Ремни, не слишком туго затянутые Кейном, постепенно соскальзывают с моих рук, стоит мне самой перестать хвататься за них. Чуть не содрав кожу с кистей, выпадаю из петель и, не удержавшись на ногах, шлепаюсь на пол. Надеюсь, никто не слышал. Впрочем, сбегать не имеет смысла, иду подслушивать.
— Чем тебя нормальные каналы связи не устраивают? — как раз интересуется Редженс.
— Тем, что Кирилл их контролирует, — ворчливо отвечает Кейн.
— Короче, послезавтра сюда, на главное почтовое отделение, — говорит незнакомый мужской голос, — придет посылка с образцами тканей для мед отделения на шестьдесят шестом. Она должна была уйти в Термитник, но как бы по ошибке ушла к вам. — Голос диктует номер посылки. — Денька через три свяжитесь с отделением и попросите прогнать ДНК через вашу базу лиц, признанных виновными в тяжких преступлениях против личности. Гарантирую, совпадения найдутся. А вот доказательства связи этих лиц с вашим офицером. — Дальше слышу шуршание пакета.
Ну вот, я снова подслушала планы Кейна, только теперь он знает, что я нахожусь рядом. Добежав до места, где мне полагается висеть, я обескуражено пялюсь на петли. Обратно мне в них никак не попасть. Остается только сделать вид, что я пытаюсь убежать, как и полагается маленьким испуганным мышам, которых бросили наедине со своими страхами.
Редженс и Кейн возвращаются в зал, в руках у последнего свернутая в трубочку тонкая пластиковая папка.
— Ну что ж ты, Мышь, ни на секунду одну оставить нельзя, — стыдит меня Кейн.
Редженс уже затягивает петли сильнее и за несколько ударов выбивает из меня слезы.
— Хватит? — спрашивает он и, сняв, несет меня обратно в машину.
Лекса я встречаю уже вечером, и мы вместе идем ужинать. Пока я ковыряюсь вилкой в тарелке, пытаясь придумать, как бы аккуратно рассказать ему про утреннее происшествие и что бегать нам по утрам больше не придется, приходит сообщение на игровой телефон. Лексу приходит одновременно со мной, но он мучиться и читать его не хочет, раз уж у него есть я.
Народу вокруг немного, мы пришли сильно позже начала времени, отведенного на ужин, так что спокойно достаю телефон из кармана на штанине.
— Ну и что, где теперь? — интересуется Лекс.
— Хм, здесь, — удивленно отвечаю я.
— Как здесь? — рука Лекса застывает с вилкой, обмотанной лапшой.
— Что здесь? — интересуется Кейн, падая на лавку рядом со мной. Обхватывает меня руками, прижимая к себе, касается своей смешно колючей щекой. — Как твоя спина, Мышь?
— О чем он? — непонимающе спрашивает Лекс.
— А вот не будете раньше побудки на платформу выходить, — говорит Кейн, дыша мне в ухо. — Не слышали, как с утра на платформах трупы находят? Так обращайтесь, я вам фотки покажу.
— Так что со спиной?! — начинает закипать Лекс.
— А то, что мы ее наказали за вас обоих. Тебя-то не поймали, такая незадача, — Кейн собственнически сжимает объятия, видя, что друга это злит. — Коды мы поменяли, кстати.
— Вы ее били?! — рычит Лекс, вскакивая с места. Сам-то он побои терпеть готов, но такое терпеть не в силах. — Совсем озверели… — С руганью, у него явно готовы вылететь и пара матерных характеристик нашего общего шинарда.
— А ну сядь! — рявкает Кейн. — Совсем распустился, Щенок! Давай, еще одно слово и просто поркой ты не отделаешься!
Лекса это утихомиривает лишь слегка и лишь на секунду, а Кейн явно только того и ждет. Сам-то он спокоен и сейчас только ждет повода, чтобы потом вдоволь поизмываться над Лексом. Что делать? Как прекратить эту омерзительную сцену?
Никаких разумных идей у меня не возникает, так что я как могу поворачиваюсь в объятиях Кейна, которые тот чуть ослабил в ожидании реакции моего друга. Быстренько лизнув шинарда в ухо, застываю в страхе.
Кейн аж подскакивает. Такого он точно не ожидал!
— Ну, Мышь! — вопит он, вставая с лавки и с удивлением вытираясь. Он глядит на нас, но момент упущен. Лекс успокоился и старается не смеяться. Те курсанты, что до этого еще оставались в столовой, на всякий случай не поднимая взгляда от своих тарелок, теперь все пялятся в нашу сторону. Концерт закончен. У Кейн такое лицо обескураженное, он качает головой и уходит.